ВЕРТИНСКИЙ
В серой комнате один.
Только черная пластинка.
И красивый господин
на овальном старом снимке.
Он садился за бюро
и стихи писал кому-то.
Надевал костюм Пьеро,
шею в белый шарф закутав.
И грассировал рояль
под прононс его французский.
Закрывал лица печаль
треугольный локоть узкий.
Мир изящества, застынь,
не сотрись под скрип пластинки,
как красивый господин
на овальном старом снимке.