до синевы целуется восток
с весной - пропавшей в омутах сестрою,
а я колюсь, как в пригоршню звездой,
глазами в дым и рожицы им строю,
машу - глядите, вот он я, поэт!
обнялись так, что не поймёшь, чьи вены
зелёнкой в мир, и так легко успеть
сказать им, что они благословенны.
так любят, если брызнуть синевы,
разбить флакон над оптикой земною,
так любят те, кто может не на вы
с рассветом, со стихами и со мною.
мы с ангелом встречаем рыбаков,
рассвет слегка зардел, но смотрит синим,
и ангел, рыжий, будто абрикос,
мне говорит "послушай, не тряси, не
надо, пусть калачиком рассвет
под мачтою свернётся и поплачет,
и, усмехнувшись, примется резвей
петь песенки и сыпать наудачу"
я ждал тебя. я кашлял на ветру.
был нежный отблеск кожицы рассветной.
и если ты мелькнёшь над рябью вдруг,
мне чайкин крик доложит, как разведка.