1 - апрель замяучил,
всё стало простым.
тетрадкой дремучей
в кафе забрести.
и голос не содран,
он плачет, гляди,
и мир не засёдлан,
а значит - летим,
а значит, подруга,
не злись, не грусти,
не трогай подпругу -
всё стало простым.
2 - замяучившим апрелем,
губ его солёным спрэем
мы ли корчимся на рее,
реем и дрожим?
ветер, гы! сухим нарциссом
мягче капель, чётче писем,
хватит, ладно, отцепись и,
слушай, отвяжись!
плачь у берега, у солнца,
прячь за шкиркой невесомый
свой привет ладонью сонной,
ранку залижи.
мяу небу и апрелю,
мявы-глюки травы бреют,
океан хрипит-болеет,
вот такая жызьнь.
3 - просто, как горстка черешен.
ночь - и колени у губ.
вздрагивай чётче и реже,
вздрагивай тише, угу?
просто, как мокрой сиренью
смазать по смуглой щеке,
просто сижу и болею
в парусе, как в пиджаке.
вымокшем, плакавшем, синем..
хлюпаю.. вроде уснул..
губы в колени.. спасибо..
ранки - и видно весну..
4 - нежной шёрсткой над копытцем
вытереть глаза.
грустный ослик, синий рыцарь,
губы и гроза.
неразгаданный, весенний,
свежий-свежий глюк,
так справляет новоселье
в слёзах и в углу
чьих-то глаз, кричит - у нас, мол,
рады всем гостям!
мажет ночь виски, и насморк
пляшет по костям.
5 - чёрный хлеб помогает от кашля
и с горячим вином.
я вдохнул - и весь мир в рукопашной
раздирает мне нос.
окровавленным хлюпает носом
мокрый дождь и дрожит
на сыром парапете и носит
партитуру про жизнь.
он свои обнимает колени,
мокрый дождь на земле,
и поёт о дурацкой сирени,
и хрипит - заболел,
и грустит - целым озером кашель,
ломкий лёд и костры,
и бронхит закричал, будто Ашер
перед гробом сестры.
чёрный хлеб - можно с мёдом и солью,
можно с чаем, с водой..
а над озером я нарисован,
шлёп и шлёп, как святой..
мокрый дождь на огрызке пера и
на дорожке пера.
сёстры, знаешь ли, не умирают,
так что Ашер - дурак.