От Глазунова
глаза
в разбег…
И по ночам кошмары…
Сталью звенит татарский набег,
Кровавят стены пожары.
Говяжью тушу...
на фоне фрески,
Особу в джинсах,
но без остального...
Скрашивает реальнейший Достоевский
Ущербным взглядом святого.
В еловый грубо втиснут тёс
Прекрасный портрет россиянки.
Мол, знай,
Илья Глазунов не прост,
А тес –
выражение таланта.
В фантасмагории красок и образов,
Покинувший, видно, битников,
Блудный сын коленками ёрзает
Реализуя мистику.
И всюду,
и до,
и между,
и после
Прелюдией к каждой витрине
Нина,
Нина,
Нина.
Куски веков, государств, трагедий,
Рамками ограниченные,
То делают Вас нежней миледи,
То Цербером нервы взвинчивают.
На Глазунова,
как на дефицит,
Очереди по записи.
Один – заняв,
не ест и не спит,
Другой – вздыхает от зависти.
От Глазунова
глаза
в разбег,
В Париже
и прочих столицах.
Это снова двадцатый век
Взрывает
кистью
границы.