Сердце мое!
Почему ты разбилось так тихо?
Даже со мною ты не захотело проститься.
Где-то у ног оплетает пурга-паучиха
Капли твои – и быстры ее снежные спицы.
Ты бы заплакало,
Как в полнолуние плачут
Перед заутреней колокола на погосте
В августе, в час, когда ночь поседевшею клячей
В травы роняет с подковы истершейся гвозди.
Что ж – только шелест листа, потерявшего ветку?
Что ж – только шепот молитвы в устах помертвелых?
Что ж – только шорох простынь, на паркетные клетки
Сдернутых взлетом души, оставляющей тело?
Снега пуховое зеркало вдребезги смято.
Что это – капли, обрывки, лоскутья, осколки?
Как мне их сшить, или склеить, а может, заплаты,
Словно повязки, на швы наложить? Знать бы толком...
Вот – словно алая бабочка, затрепетало
И, обессилев, повисло на вьюжных тенетах
То, что когда-то себя моим сердцем считало
И пробивало курантами страсти и годы.