Бессильно перед муками рожденья
И смерти – искушенное вранье,
Но с первым вздохом вновь берет свое;
С последним ли – закончится служенье
Его – Бог весть. Потрепанное платье
Уже не тела скроет наготу
И язвы. Той, кому века иду
Нужны ль неизреченные проклятья
Себе, которой все углы остры;
И к искре, занимающей костры
Из тех домов, где коротала день я
В объятиях дождавшихся меня;
Всему, что меньше стертого кремня,
Но управляет вектором движенья.