В дешевых берлинских гостиницах, что держат русские,
где на стойке портье нет леденцов, а в номерах
- соответственно - конвертов с лейблом гостиницы,
где пожелтели от старости ванны,
и в них затаились скорпионы и рыбы,
частенько живут постояльцы, видавшие виды,
которым есть, что порассказать о нашем времени,
прежде чем бухнуться в постель с бутылкой и старыми
мундштуками.
Пока они говорят и жуют нарезку,
купленную в магазине напротив,
и пепел сигареты летит в постель,
как снег на портовый город,
луна успевает с угла улицы передвинуться поближе к церкви
а горничные начинают уборку,
находя в душевых использованные презервативы
и выпачканные кровью полотенца.
Однажды в такую гостиницу
поселяется человек,показавший портье аусвайс студента.
Утром ему приносят завтрак и он -
прихватив поднос и не сняв ни одежды, ни обуви,
садится в ванну и открывает воду.
Обнаружив его на следующий день
и вызвав полицию,
горничные снова и снова начинают о том,
что это же надо было проглотить столько таблеток
и умереть прямо в воде,
смерть, ты подумай, может пахнуть
турецким кофе,
и что нам теперь делать?
Город, разодранный жаждой одиноких женщин,
луна, влажная от слюны молодых эмигрантов -
все, о чем будут они говорить, о чем им есть, что сказать,
и каждый глоток и затяжка -
лишь повод продлить нескончаемый разговор.
Немногие догадываются о пределах видимого,
особенно в этой комнате с тостером и ночником,
из которой нет возврата, равно как и объяснения,
напуганная горничная не в счет,
хотя она первая вошла в комнату
и даже разглядела, что в воде плавают
размокшие купюры и черные дельфины,
а с потолка на паутинках
спускаются пауки и ангелы
и лепестки роз падают
в хлорированную воду.
С украинского