И такая тоска накатом,
И такой каждой ночью сплин,
Что хоть к стенке встань и солдатам,
Улыбнувшись, скомандуй: "Пли!"
Помогло бы, но я же мёртвый.
Нет на свете острей меча,
Чем последний надменный взор твой,
Мне сказавший: "Прости! Прощай!"