Утром сереньким, мозглым и мутным,
мужичонка, взалкавший чуда,
над рыдающим в страхе людом
повисает в паренье минутном.
Пламя вздрагивает неровно,
кони бьют учащенным копытом.
На откосе, дождями размытом,
Птица-Лебедь сгнивает безмолвно.
Но в порыве своём обречённом
для того они возносились,
чтоб внизу в смятенье смущённом
пели, плакали и молились.
Как возмездье за пораженье,
за обиды, за униженье –
миг полёта прекрасно-краткий.
И, как память о Преображенье,
золотятся потухшие краски.
Кровь и слёзы, тоска и казни:
и в бесчувствии тёмной равнины
неужели стремленье погрязнет,
крылья спутав налипшей тиной?
Гривой встряхивая бойко,
на туманном речном затоне
опускают головы кони…
Русь – не Троица и не тройка.
Никуда она не несётся:
мирно машет хвостами – пасётся.
30 июня 1972,
Кемерово