Бледной куклой я молча стою
Где судьбы твоей резкая поступь
Обозначив задержкой в строю
Прочет мне одомашненный остов.
Только тикают часики мимо,
Отражаясь в кривых зеркалах
Взглядов слишком усталого мима,
Распадаясь на боль и на страх.
Я конечно могу и иначе:
Стать безумным слепым бунтарём.
Где в итоге, поверив в удачу,
Исповедуя счастье вдвоём,
Всё равно отхлебну неизбежность
И сгорю одинокой в толпе,
Зря растратив и силу и нежность,
Акапэльно разлившись в тебе.
…
Быть с тобой как синонимом счастья
Непросчитанных дней напоказ,
Как поверенный без соучастья
Твоих кем-то покинутых глаз,
Я, увы, не смогу, не сумею.
Проще сразу на плаху иль в ад.
Чувства, словно бумажного змея,
Не могу я пускать наугад.
Потому что понять – не смириться
С тем, что ты потерял нивелир,
И, меняя то маски, то лица,
лишь скучаешь от звучности лир.
…
И, не жаждя сгореть без остатка,
И, разменной монетой звеня,
расстелившись в последствии гладко
на задворках прожитого дня,
Не стремясь познать Гименея,
Встав, наверно, не с той ноги
Я уйду… вдаль… печальною феей
Свои крылья зажав в кулаки…