БРАТЬЯМ ПИЛОТАМ
***(Подкидывала шапки, матушка пехота...)
Подкидывала шапки, матушка пехота,
Когда передний край фашистов растерзав,
Штурмовкой, возвращались наши самолёты,
И в штыковую шла на тающий анклав...
***
***(Ода самолётам тотальной войны)
Я ЯК, истребитель, мотор мой звенит,
Небо - моя обитель...
ВСВ
В небе господствует сильный и смелый
Ну и "горбатый", такие дела...
МОЁ
Я оду солдатам баталий тотальной
И победоносной воздушной войны
Не выведу воем, как отзвук прощальный,
Сорвавшейся в штопор великой страны.
Прорявкаю ШВАК-ом во время атаки,
Как трассой из ШКАСС-а перегорожу,
Строкой, траектории шустрым на враки
Прохвостам, мне не занимать куражу.
Как тем пацанам, что у ЯК-ов в кабинах
Срывали заходы на штурмовики
"Худых", или в ИЛ-ах ломали хребтину
Фашистским войскам, посылая плевки
Ревущих снопов реактивных снарядов.
Выкашивали пулемётным огнём
И бомбами фрицев ряды безоглядно.
Отважны и непобедимы вдвоём -
Напарники славные, братья по крови,
Мостили дороги к победе собой,
ЯК лишь от зенитки свой ИЛ не прикроет,
Товарищам долг, возвращая с лихвой,
Горбатые вломят по аэродромам,
РС-ами полосы перепахав,
И вычистят станции от эшелонов
С подмогой для немцев. Контакт... От винта!!!
Пускай не нахватано звёзд с поднебесья
Трудягами ЯК-ами, за потолок
Не выпрыгнуть им, но вертлявостью в песьих
Отчаянных свалках прославиться смог,
Поющий валторной ЯК легкомоторный,
"Ходящий за газом", стрелой с тетивы,
Легко и проворно, и Асам, позорно,
С ним схватки на бреющем ЗАПРЕЩЕНЫ!
Зачем он ТАКОЙ, Коли Асы высОко
Сидят, как на жёрдочках - их не достать...
И пусть... Ведь при нём не рискнут на наскоки,
А тут, у земли, богатырскую стать,
Врагу без помех демонстрируют ИЛы,
Прикрытые прочной кольчугой брони...
И ДОЛБЯТ, И ДОЛБЯТ, И ДОЛБЯТ постылых...
А Асы? Что Асы? Да ПОФИГ они...
Ну, может, спикируют раз на отходе...
А толку? В руинах объекты атак...
И слово "ГОСПОДСТВО" уже в обиходе: -
Его захватили Горбатый и ЯК!
* В этом стихе слово Ас прикладывается
исключительно к фрицам.
***
***(О рыцарстве немецких асов...)
Лётчикам ударных самолётов ВВС Красной Армии.
Так кто из нас рыцарь? Давайте не путать понятий,
Отринув дешёвых агиток назойливый гул,
Я, грудью ломивший сквозь всплески смертельных объятий,
Зенитных разрывов, иль тот, кто мне в спину пульнул?
Намётывал ткань поднебесья расхлябанной строчкой
Пытаясь меня к лоскутам облаков прихватить,
На трассеров стёжки, портной эрликон, об отсрочке
Не принято витязю, курс изменяя, просить...
Искус отвернуть, искупается биркою труса
К затылку, а смелость и рыцарство пулями в лоб,
С печатью молчания мёртвых... Оскоминой вкусы
Забили сметливые "асы" болтая взахлёб,
О том как сбивали без счёта "безмозглых" Иванов...
Мы ж пёрли, смыкая ряды, на заветную цель,
Сметая стену обороны фашистской тараном,
Им, битым, осталось словесную вить канитель.
Пусть сетуют, суки, на трусость свою, без утайки,
Припомнив кровавый начальный период, когда,
Броском безрассудным на смерть, краснозвёздные
стайки,
Стервятников тучи, рассеивали без следа...
Они же отсиживались на иных эшелонах,
Пока я пехоту утюжил и танки крушил,
Чтоб после в отвесном пике, с запоздалым поклоном,
Побитым своим, обстрелять ковыляющий ИЛ.
Экспертно прикинуты шансы и выгадан ракурс...
Оплачивал вермахт, крестами солдатских могил,
Удавку почётного крестика "бравому асу",
Что, после, себя в мемуарах орлом возомнил.
Куда мне, до краснопиджачников, по
краснобайству: -
Отвесят лапши и навесят, лишь уши развесь...
Ты, псиной беззубой, попробуй-ка, ас, покусайся,
Клыки, в моём теле застрявшие, выдраны днесь!
***
***(Истребителям)
От винтика в шатунно-поршневой,
До самых кончиков волос пилота,
Посеребрённых ранней сединой,
Они решились... На высокой ноте
Мотор запел, а не заголосил,
От ужаса пред вражеской оравой: -
Плевали на соотношенье сил
В боях над этой волжской переправой.
Их жизнь на волоске, но на паях
За ниточку, на зыбкой водной глади,
На коей вес победы, верный як
И лётчик расплатились ей, не глядя.
Раскинув руки крылья, сжав в комок
Рассудок, сгусток чувств и силу воли,
Отчаянно шагнули за порог
Возможностей...
А нынче, как в футболе
Таблицы Асов строят по очкам...
Но, извиваясь с гибкостью рептилий,
Не сгладить в мемуарах "старичкам",
Упрямый факт, что наши победили!
***
***(Смертники? Да нет солдаты неба...)
Лётчикам штурмовой авиации.
Смертники? Да нет солдаты неба...
Выполняем Родины приказ...
Эрликон разделит быль и небыль
Лотереей серпантина трасс,
Окрутивших боевого курса
Вектор:- в преисподнюю наш путь...
Вход в пике - задачка не для труса,
Так и подмывает отвернуть...
Выжить... Уцелеть... Да вот пехота,
Грудью в рост попрёт на пулемёт
За полегшей штурмовою ротой -
Встанет полк, дивизия замрёт.
А за ней и армия не двинет,
Фронт застынет, фрицам уступив
Инициативу... До Берлина
Эдак и вовеки не дойти...
Святы узы фронтового братства,
Нас, "горбатых", гробит ратный труд,
Ил упал... Но матерям солдатским,
Меньше похоронок принесут...
***
***(На всё - секунды...)
Я сбит в бою и безнадёжно штопорю,
Ошмётки плоскости отрубленной снарядом,
Болтаясь на тросах, секут по фонарю...
Сквозь паутину трещин вижу мутным взглядом
Как быстро вырастают, бешено крутясь
В зрачках, ландшафта среднерусского детали...
Вот-вот, вбуравившись в родную ипостась,
ЛаГГ станет гробом из фанеры и перкали.
И, без команды похоронной землю взрыв,
Пополнит мною список без вести пропавших,
Когда кремирует нас с ним, мгновенно, взрыв...
На всё - секунды... Открыввввайся гадский ящик...
***
***(Лётчикам штурмовой авиации)
Серпантином трасс, «Эрликоны»
Нас опутали, с доворотом,
Бьём, в пике, земные поклоны
Нашим целям, в той круговерти,
С бомбо-взрывов рьяным притопом,
Исполняем мы пляску смерти.
Нас, «Горбатых», правят могилы...
Коли в клочья подраны крылья,
Возносящей, вдосталь ли силы?
И раскинув, как на распятьи,
Их, - бросаемся, обессилив,
Мы к земле, родимой, в объятья...
***
***(В декабре 44)
Без истребителей ходим долбить их
Сорок четвёртый чай - нам ли робеть?
Под рождество, жалкий их недобиток
Жаждет уважить визжащая смерть,
Что под крыло оружейник подвесил,
Мелом РС надписав: - На Берлин!
Так отомстим, за родимые веси,
Богатырями из древних былин.
От "эрликонов" нас, ЯК не прикроет
Ну а "худым", коли явятся вдруг,
Мы и без "маленьких" рыло умоем,
Выстроив оборонительный круг.
Вот и не жжём понапрасну горючки
До наступления попридержав,
Оной запасы, ведь в небе лишь тучки
Да самолёты союзных держав.
Самоуверен ты, старче, без меры,
Скажет иной... - Поштурмуй-ка с моё
Тоже не станешь, скорбя по потерям,
Верить покорно в любое враньё,
Асов заносчивых, битых по делу,
Ахтунг Покрышкин - не наши слова...
В небе господствует сильный и смелый,
Ну и "Горбатый"... Такие дела...
Вдоволь над падалью ихней кружили,
Путь расчищая наземным войскам,
Неудержимым давивших нажимом,
Так до ужимок ли нам, летунам?
Дело иное, коль тянешь подранком,
С грузом из мёртвого тела стрелка
И, тут как тут, их охотники: - Данке
Шот за внимание. Где же, пока,
Полк разутюживал вдоль по шоссейкам
Хвост беззащитных походных колонн
Шлялись отважные рыцари рейха?
Падшим, пике ваше, поздний поклон...
Не сманеврировать раненным ИЛом,
И без того, зачихавшись, мотор
Скорбно дымит поминальным кадилом...
Тут вы орлы... Начинается сбор
ТУшек и ПЕшек, подбитых, ползучих
Крох, перепавших от барских щедрот,
Милостыни: саложат недоучек...
Ан, оттолкнувшись от наших широт,
Переломили хребтину Люфт Ваффе!
Парой на стаю, лоб в лоб, на таран,
Шли мы без страха... Итожит дебаты
Гулко закашлявшийся ветеран.
***
***(Мститель)
Никто не вправе осудить солдат охально
За хватку мести, сталью стиснувшей сердца...
Я отступавших штурмовал под Аленштайном
И на колонны фрицев не жалел свинца.
Из битой техники нагородив заторов,
И отстреляв боекомплект - рубил винтом,
Нырнув на бреющем. Надсадный рёв мотора
Глушил крик гибнущих... И только лишь потом,
Когда касанием о землю выгнул лопасть
И всплеск вибрации за шиворот встряхнул,
Вдруг осознав, что я заглядываю в пропасть,
Суть, изуверства, от колонны отвернул...
Обратно низко шёл: видал солдат и штатских
С пути растаскивавших мягкие кули
Людей порубанных в атаке залихватской,
Но сострадания к погибшим не нашли
В стенаньях судорожных рук воздетых плети
В моей душе, - иль я не в логове врага,
Что попытался средь двадцатого столетья
Порабощать народы. Поднялась пурга,
Позёмкой милосердно взвесь кровавой каши,
Скрывая... К трупам на обочинах дорог,
Своих, пора привыкнуть, битвы проигравши,
Тем, кто к другим был чрезмерно строг.
Когда на пике славы, варварской оравой,
Сметали сёла на пути и города,
Нещадно, не скупясь на казни и расправы,
Ужели верили, что это навсегда?
Где "Асы славные"? Пресытились халявой?
Что ж не примчались бедных беженцев прикрыть,
Как одинокий ястребок над переправой,
Что сшиб отчаянным тараном спесь и прыть
Со стай стервятников в сорок втором на Волге,
Где я с училищем курсантом отступал?
Ужель не время оно вспоминать о долге
О чести, совести и рыцарских крестах...
Ан нет, сидят трусливо по аэродромам
Взамен того чтоб метко залепить в поддых
За наглый вылет на охоту лишь с ведомым,
И разом за сто сорок с гаком боевых...
Я гой!!! Я недочеловек!!! Я вне законов!!!
В тиски арийских рамок головы овал
Не вписан... Я, сюда, сквозь трассы эрликонов
Три года грудью путь пехоте пробивал.
И мы пришли. И грозно встали у порога...
Им виражи "Горбатых" быстро объяснят,
Куда приводит отступления дорога,
А танки русские в родимый фатерлянд
Их, побеждённых, вдавят властно и жестоко.
К "цивильным немцам", нынче, замыкая круг,
Вернулся с воем ИЛ-ов бумеранг с востока,
За грех, в крови по локти вымаранных рук...
***
***(АС)
Сто восемь "боевых". Не больше десяти,
Из них, не на сопровождение бомберов,
Сумел по памяти намедни наскрести.
Я - АС прикрытия, из касты сутенёров.
Но даже в них мне подстраховывать зады,
Начальства местного да тыловых пижонов,
Извечно доводилось. Не словил звезды
Златой на грудь, так, только мелочь на погоны...
Зато я подопечных сроду не терял,
Будь то Ли-2 вальяжный или просто "Пешка",
Всегда "худых" с хвостов собратьев отсекал,
В строю ль, над взлёткой ли, али в аду кромешном
Собачьей свалки, попаданий оплеух
Снарядных, хлёстких, избегая, раз за разом.
Я на "охотников" имел "особый нюх",
И все их козни накрывались "медным тазом".
В безбрежных небесах не так уж много мест
И "скрытых" ракурсов удобных для атаки,
Я их просчитывал, и никакаких чудес...
Мне превосходства их хвалёных асов в драке
Так и не довелось почуять над собой
Едва понЯв, в пике, что планы их раскрыты
Они, как правило, не принимали бой.
Знать наши "Яки", таки, не совсем корыта...
За ними гнаться бросив тихоходный строй,
На растерзание подельникам? Ха! Кукиш.
Нехай "бывалые" талдычат: - Не герой,
Коль скоро "бочку"* над посадочной не крутишь...
Цепные псы из ПВО гораздо злей,
Самоотверженней, напористей, рутиной,
Не пахла бешенная с ними карусель,
Над целью, в трассах эрликонов серпантине.
Всем скопом, на звено, четыре групповых
Победы, вкупе, за два года записали.
А попадал ли, лично, сам кому "в поддых",
Не видел из под перегрузочной вуали.
Вот так-то братцы... Не берусь судить других -
Кликуша некудышный... Шамкаю гортанью:
- Души порыв, горб трудовой, удачи лик,
Не разделимы невесомо-тонкой гранью...
*"Бочка" перед посадкой - широко распространённый
способ как у наших, так и у немецких лётчиков
***
***(Опешив от "Пешек")
Бомбёрам из корпуса Полбина.
Отбомбив фашистов "Пешки",
Превратили в головешки
Переправу на реке.
Возвращаясь налегке,
Строй "Лаптёжников" нагнали -
Тотчас отдали педали.
В крене виражей крутых,
Натравили на "Худых",
Заскучавших было "Яков",
Сами ж ринулись в атаку,
Нити трассеров презрев,
Звонким воем, нараспев,
Сотрясли юдоли дали...
Увидав их, покидали
Фрицы, на свои войска,
Бомбы и давай текать!!!
***
***(Весёлая охота на востоке)
Г.Литвину
На отходе от цели отставшая пара горбатых
Ковыляет подранками солнцу подставив хвосты
Дымным шлейфом огонь на земле от пожара заката
Отчеркнув, но не в силах уже поднабрать высоты.
Юркий ЛаГГ одиночка оставленный с ними эскортом,
Подопечных промежду отчаянно мечется вскачь,
Их от стаи "худых" враз насевшей, ощеренным хортом,
С лаем очередей отбивает. Но "мессер" ловкач
Проскользнув, как под брюхо коню, в хвост последнему ИЛу
В мёртвой зоне повис и стрелку его не отпугнуть,
Перебитая связь не даёт подсказать командиру,
Подставляя под пули бронёй не прекрытую грудь...
Смерть косу занесла, заводите свой плач ярославны,
По тылам, богатырь не вернётся... Но в яростный раж
Впал стрелок желторотый, на миг ощутив себя равным
Пресвятому Георгию, прямо сквозь свой фюзеляж
Немчуру расстреляв... Ожидавших весёлой охоты
На востоке, останки расклёвывает вороньё...
Те ж кого не добили тогда, как один донкихоты
В мемуарах теперь... И безбрежно струится враньё...
Драудэ.А