РИММА КИРПИКОВА
ПОЭМА О ТОЧКЕ
Мир начинал от печки, почки, точки,
Упрямой дочки и неровной строчки,
С простого жеста, капли на стекле
окна и развивался по спирали,
волнообразно иль по вертикали,
то вверх, то вниз по ледяной скале.
Согласно геометрии привычкам
история сама себе вторична,
Третична, четвертична…в сотый раз
кружит и возвращается обратно,
туда, где точка гола и крылата
и смотрит вслед, как вездесущий глаз.
* * *
А Макаревич врал про перекрёстки,
откуда семь дорог, - раз десять по сто -
не меньше вариантов у судьбы.
Кружат, пересекаются друг с другом,
Идут по треугольнику, по кругу
И снова - в точку, где ты раньше был.
По вечному, простейшему сюжету
Весна всегда перетекает в лето,
А осень завершается зимой.
И всё быстрее этот бег и круче,
И намертво любой из нас прикручен
К своей судьбе. И нет судьбы иной!
* * *
Я – вечный путешественник Вселенной,
Земной тоской навек обремененный,
Я странствую уже сто тысяч лет…
Ищу не смысл жизни – просто точку,
Чтоб карусель земли поставить точно
Не к бездне, а к садам, где горя нет.
Но неподвижна детская игрушка,
И вечный механизм несёт послушно
То в бездну, то с восторгом тянет вверх.
А, может, просто стоит догадаться,
Что в этой точке вечного баланса-
Большая мудрость, греющая всех.
* * *
А Смысла – нет, как Истины, как Смерти,
Процесс перемещенья – вечный вертел,
Где полюса – насмешка, бред, игра.
Любовь, перетекающая в ярость,
Весна – в тоску, потом усталость – в старость,
Всё и Ничто и…ужин до утра.
Но если счастья нет, то горя – тоже?
О, это будет стоить подороже!
Всё дело в точке зрения! На всё!
Забавное занятье и отрада:
Сюжет переворачивать, как надо,
Туда – сюда, не жизнь, а колесо!
* * *
Недавно до утра перебирала
Свои листы, где рифмами играла,
За тридцать лет - все десять тысяч строк.
И поразилась - всё одно и то же:
Тревожит одиночество и гложет
И в двадцать лет, и в сорок – в чём урок?
Ведь я одна вовеки не бывала!
Всегда в кольце вниманья и накала
Различных человеческих страстей…
Так вот каким простужена крещенским,
Не женским одиночеством – Вселенским!
До кратких слов, до точки, до костей.
* * *
…Но почему так хочется простого
тепла и жеста, трепетного слова,
чтобы родной рукой – по волосам?
Щемящая, как вечность, недостача!
Не плачу, вы же видите, не плачу…
А просто так…земная полоса.
* * *
Меня давно и странно развлекает
Драматургия вечности такая,
Которая иллюзий не даёт:
Завязка, кульминация, развязка,
История любая: драма, сказка,
Я знаю всё, давно и наперёд.
Смешно и скучно – некуда деваться,
Вот двадцать лет, потом ещё по двадцать
два раза надо как-то провести.
И, ввязываясь в разные сюжеты,
Держу в уме: за мартом будет лето,
Всё – отцветёт, и снег – в конце пути.
Но мне буддисты верно обещали:
Любой конец чего-то есть начало,
А, значит, смысл – в процессе бытия?
Но я же в каждой точке - умираю?
Схожу с ума и обрываюсь с края!
И знаю всё! Не зная только – чья
рука меня погладит наконец-то,
И будет вечно лето-лето-лето…
И никаких там осеней и зим!..
Но хватит – переходим к расставанью,
Подул сквозняк.…Откуда? На диване?
В разгар сюжета, лета и – сквозит?
* * *
Как сердце неразборчиво с объектом!
Оно же и поплатится за это,
Когда глаза получше разглядят.
Но ничего: посмотрят и поплачут,
А сердце всё равно гораздо зрячей
И терпеливей остальной меня.
* * *
Откуда же любовь? Да ВСЁ оттуда!
Из вечного волшебного сосуда,
Из васильков, что в детстве собирал,
Из трав, из леса, из отцовской ласки,
Из тех дождей, в чьей безраздельной власти
мы навсегда. И нет иных начал.
Из этих вот молекул, как из света,
Кроится образ точно по приметам,
Которые давно в тебе живут.
По запаху, по жесту, по наречью
Ты узнаёшь земную, человечью
и вечную.…Какой нелепый труд
искать любовь и вглядываться в лица…
Она сама, как ураган, случится,
расплющит, растревожит, вознесёт.
Попробуй, спутай это с чем-то прочим…
Как перст судьбы безжалостно отточен!
Так пригвоздит - молитва не спасёт.
И всё же – Дар, хотя такая Мука!
Уж лучше б мне стоять столбом бамбука,
Качаться веткой иль торчать гвоздём
на самом покосившемся заборе
во всём Свердловске – и не надо спорить!
Всё лучше, чем одной и - под дождём!
Одной и под дождём! А рядом – звёзды!
Такой восторг, что грязно, мокро, поздно,
Так поздно, что не страшно и не жаль.
Душа крылата и обыкновенна,
Слова толчками вспарывают вены
И улетают, строчками кружа.
* * *
Как всё не то, не то, не то, не в точку,
Слова другие и другие строчки,
И о другом хотелось, о другом…
И так всегда, - и ничего не сделать,
Душа другое плакала и пела,
Но только дым, дорога, дым и дом…
Несовпаденья, невозможность точно
Всё разложить по строчкам многоточным,
Объём и краски, речку, берег, день…
Сбивают с мысли, с ног и невозможно
Разъять навек, что истинно, что ложно,
Да и зачем: всё переходит в тлен,
всё переходит в противоположность
свою, как будто эта непохожесть
даёт возможность точке уцелеть,
не оступаясь в многоточье буден.
И всё пройдёт, и снова где-то будет,
И будет плакать кто-то или петь.
* * *
Наверно, я с годами вырастаю,
И с некоторых пор предпочитаю
Не точку, что, как выстрел, навсегда.
Крылатая кривая запятая
Надеждою и временем питает,
Быть гордой – просто, мудрой – это да…
* * *
Когда бы я мужчиной уродилась,
То никогда бы в жизни не женилась!
Ах, бабья глупость хуже колбасы!
Зависеть от носков, кастрюль, фантазий,
Бояться сплетен, ссор, дурного глаза,
И – суета, и – детские носы…
Как быт подробен! Этим и опасен,
Любой момент собой обезобразит,
Срезает вдох и выдох поперёк.
Но (я вздыхаю), главное, опять же,
Таится в пустяках, и – ты зафлажен,
Обложен, вымыт, выбрит, пьёшь чаёк.
* * *
Как странно, бессюжетно, просто нагло
веду свою поэму без напряга,
Как будто где-то в уличном кафе
Сижу и размышляю, между прочим,
О том, об этом, точках, многоточье.
Немного злюсь, немного под шафе.
А я и жить иначе не умею,
Что в спальне, что на светском юбилее -
Всегда одна и та же – как дышу.
Открою дверь подьезда и – навстречу
То снег, то звёзды или – ночь на плечи,
Я возвращаюсь и сажусь, пишу
о том, что осень нынче беспощадна:
Всё грязь да морок или мат площадный,
И от Судьбы, как видно, не уйти…
Так может лучше ей навстречу смело
Легко, смешно, без варежек и в белом
И ось шарманки ловко раскрутить?
Ах, всё бы можно, если б в первом зале
Я свой сюжет тогда не подписала
В угоду щам, пелёнкам, колбасе.
О, как бы я стремительно летала…
Пока бы чёрной ведьмою не стала
И жребий свой не прокляла совсем.
* * *
Порою глянешь: Боже, все чужие
Вокруг тебя! Как будто обложили,
И устаёшь от них, как от чумы!
Бежишь, бежишь, прижаться бы к чему-то…
Но только звёзды, только их маршруты,
И лямки безопасности прочны.
* * *
Не спрятаться от Века и Пространства,
Всё – сквозь, и только волосы клубятся,
Но в чёрный вечер сумрачного дня
Однажды жизнь тебя загонит в угол,
Где только лик под нимба полукругом,
И ты уже одна и не одна…
На каменном полу твердишь застыло:
«Терпенья… лишь Терпения и Силы
Дай, Господи, я больше не прошу…»
И даст ещё Обид рукою смелой,
А голова из чёрной станет белой…
Но кто-то сунет третий парашют.
* * *
Уход.…Я зацеплюсь за это слово,
Как за прямой пробор дождя косого,
Как будто невзначай да мимо шла…
Уходят, постепенно изменяясь,
Перетекая в круговую плавность,
Сжимаясь в точку в контуре окна.
Но есть уход и есть УХОД – не сразу
Осознаёшь зияющую разность
Двух идентичных символов потерь:
Страшнее жить пустою оболочкой,
К чужой спине, дрожа, прижавшись ночью,
А не тогда, когда уйдёшь за дверь.
* * *
О нет, мне никогда не быть Поэтом!
Ведь перед тем, как на пол – все портреты
швырнуть и рядом броситься самой,
рыдая, замерзая, замирая…
Посуду мою, пепел убираю
И двери – крепче, крепче за собой.
Какая отрезвляющая мука
в том, чтобы плыть без всхлипа, стона, звука,
с полулыбкой вечной на устах,
предчувствуя, предвидя, предвкушая,
то, что сюжет по праву завершает,
но…ничего не убирать с листа.
ЭПИЛОГ
В прогулке под дождём, почти забытой,
Такая оказалась тайна скрыта,
Такая сила и такая блажь.
Одна и дождь, одна, одна… и точка,
И только это - вечно, точно, прочно,
И лишь за это – прошлое отдашь.
* * *
Он, сдавший Сатане во тьму Иова,
Сдаст и меня и хоть кого другого!
Так для чего колени протирать?
Но будет Дождь, Им посланный, просторный,
Неверный, одинокий, вечный, чёрный,
Всё смоет, и не нужно умирать.
Есть много точек просто офигенных,
И точка RU и масса эрогенных,
И, думаю, что в каждой что-то есть…
Но мне одна, как дом, необходима,
Как дождь, опора, тайной страсти имя,
То, без чего ни спать, ни жить, ни есть.
Об этом и хотела, лишь об этом,
Что наполняет воздухом и светом
Меня из плоти, крови и любви:
Шуршанье гальки, берег, речка, звёзды,
Продышанный глазок в стекле морозном
И что-то из неведомых глубин.
Оттуда, не из детства, дальше, дальше
Моя судьба мне крыльями всё машет
И посылает звёзды и тоску,
Чтоб шла, как по штакетинам, по темам,
По точкам болевым своей поэмы
И руку прижимала бы к виску.
* * *
Когда-нибудь я снова стану точкой,
Звездой, рекой, дождинкой, лёгкой строчкой,
Дыханьем ночи и сомненьем дня,
В стекле асфальта и траве высокой,
В толпе, где одиночество, как током
бьёт – это россыпь моего огня,
моей тоски Вселенской, злой, интимной,
когда одна, без пафоса и грима, -
И страшно жить и страшно умирать…
Нет ничего правдивей многоточья,
Намёк на всё, на прочее, а, впрочем,
Лишь точка окончательно права.
2005 г.