ЗЕРКАЛА ЗЕМЛИ
Черны от пота злые чепраки.
И черепа чернеют чернью вечной,
И в ковыли ложатся пылью млечной
Из-под копыт литые черепки.
Держу в руках один из черепков
Тех смутных лет, той старины глубокой –
И смотрит на меня нетленным оком
Судьба моя из глубины веков.
Быть может здесь, средь волжских ковылей
Я прикасался к влажному сосуду
И пил напиток яростный и мудрый
Из рук любимой женщины моей.
ПРЕРВАНАЯ ПЕСНЯ
Любимая, мой лебеденок белый,
Парит, едва касаясь ковылей.
И стелются покорно перед ней
Сухая степь и влажный волжский берег.
Покой и мир хранит небесный зонт.
Лишь где-то там, за запредельным мысом
Прошла орда какого-то Чингиса,
Покрыв вуалью пыльный горизонт.
Но это там, за дальнею чертой.
А здесь, в голубизне, весь лучезарен, тонок,
Парит над степью нежный Лебеденок,
Моею воплощенною судьбой.
Но вдруг у ног любимой, в ковыле
Зажглись два сгустка ярости и злобы.
И я рванулся в роковой чернобыль
Судьбе навстречу и навстречу мгле.
Застыл, смертельной лентою обвит,
Рука не дрогнула. Я вырвал злое жало –
И вздрогнула змея. И почва задрожала.
Дрожала Степь от грохота копыт…
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Упругие тугие ковыли,
В бозмолвии вселенского простора,
Торжественно, неторопливо спорят
О вечных тайнах матери Земли.
И в мареве полуденных лучей,
В извечной дреме что вам нынче снится?
Крутой аллюр взбешенной кобылицы,
Каскад подков и терпкий звон мечей.
Живые смерчи в крови и в пыли
Сошлись лавиной ярости и мрака,
Разбрызгивая капли алых маков
В былинные степные ковыли.
Ну а пока, в узде и под седлом,
В попоне из оврагов и курганов,
Спит чутким сном коварного кургана
Живая Степь в безмолвии седом.