Бесполезный, пустой с наворотом
Одичал народившийся век.
Перетопом, прихлопом, потопом
Одуревших на старости рек.
Что сулил, обещал – не запомнил,
Обнищал и пустился в бега.
Разбазарил, развёл, рассупонил
Поминальный кисель в берега.
Бьёт в ворота железной перчаткой,
- Принимай на постой молодца.
Вот, и день, только-только начавшись,
Словно, пьяный скатился с крыльца.
Век от века – щенок вислоухий,
Не успев постареть, одряхлел.
День-деньской провалялся под мухой
При делах, одурев не удел.
Под избыток грядущих отметин,
Бесконечных наветов и бед
От рожденья Христа тыщелетье
Опоздало на тысячу лет.
Под конец православной эпохи
На убой, обменяв - не убий,
Размножаются боги, как лохи,
И живут, как глухие жлобы.
Перетёрты хрусталики веры
И в глазах отраженье темно.
По размеру безмерны размеры
И бездонно бездомное дно.
Наконец-то родная обитель
На постой пригласить заспешит,
Перепутав чернильною нитью
Шито-крыто в потёмках души.
Бог ты мой, равнодушный к безверью,
Верой в собственный путь укрепи.
По какой мере меркою мерить,
Из какого источника пить.
Нет ответа от века до века,
От годков угодивших в песок.
Вот, и век – раздолбай, неумеха
Засветился пустышкой меж строк.
И ушёл по-английски без звука, -
Джентльмен, постаревший в глуши.
Забухал, словно в бубен забухал,
Одичал, одурел, раскрошил...
Продолженье следует.