Плетемся по грибы… Леса, луга, канавы,
Дорожные столбы налево и направо…
Б. Пастернак
О, смесь грибного леса с вернисажем,
Черкизовка!* Стремлюсь к тебе душой
не по нужде. Без ясной цели даже,
а чтоб устроить отдых небольшой.
Твои портреты, жанры, натюрморты,
поганки и съедобные грибы,
словечки, жесты, руки, плечи, морды,
грязь под ногами, запахи еды,
твоя толпа, телеги и баулы,
и мусорной энергии волна,
как море, заливает нас по скулы
и не дает ногам нащупать дна.
Мотанье в волнах приторно-тошнотных,
то по теченью, то наперерез,
поверх голов соблазнов жалких сотня.
Исходит сердце жаждою чудес.
Влачась сквозь разностилье брюк и блузок,
бредя рядами модных пиджаков,
вообразишь, как жирный зад и пузо
в них втиснутся изящно и легко.
Вот из баула мятая кофтенка,
копеечный черкизовский прикид,
она, быть может, в сочетаньях тонких
волшебно гардероб преобразит;
вот юбка очертаний благородных,
пожалуй, только чуточку длинна,
всю элегантность, данную природой
моей фигуре, выкажет она,
а с кофточкой – ну просто идеально!
Как раз такой оттенок на кайме!
Еще бы к ней плетеные сандальи,
и заиграет это все на мне!
Где тут сандальи? Новая задача,
взгляд-автомат сканирует ряды.
Сандалий нет. Обидно. Чуть не плачу.
Грязь под ногами, запахи еды…
Две кофточки с трудом засунув в сумку
под мышкой разорвавшийся пакет,
бредешь домой, усталая безумно,
прикидывая, скольких денег нет.
Бредешь и грезишь, как преобразишься,
как стройным станет рыхлое бедро,
как дряблый жир тугою глянет мышцей
под рюшем, драпированным хитро…
Потом, в метро, мечтая отрешенно
и щурясь на подземный блеклый свет,
увидишь в темном зеркале вагона
свой грушею оплывший силуэт.
• «Черкизовка» – самый большой, грязный и дешевый вещевой рынок в Москве, теперь уже закрытый