* * *
Он за сезон достал нас Колымой,
Чуть что - так сразу: "Вот у нас, на Колыме...",
Деваться некуда и тут хоть волком вой,
И я завыл - всё это не по мне.
Мы тоже побывали кое-где,
И повидали всякого немало,
Но всех забил колымский геодед,
Он рта нам не давал раскрыть с вокзала.
Любую тему, всякий разговор
На Колыму он без труда сводил,
А, если затевался жаркий спор,
Он по колымским правилам судил.
Поймите верно: я не против Колымы,
Но есть ещё Камчатка и Урал,
И по-хорошему обидно за Таймыр,
Хотя я там ни разу не бывал.
А, в общем, был он парень неплохой,
К вину и женщинам пристрастие питал,
Когда б не это недержанье Колымой,
Его б любой любил и уважал.
А то, бывало, только сядем пить,
Захорошеем, приняв по второй,
Он тут же начинает пули лить,
Как он пивал колымскою порой.
А после пятой пяткой стукал в грудь:
На Колыме, мол, стужа - я те дам!
И по большому выйти - просто жуть,
Не каждому, короче, по зубам.
Он мог часами гнуть за Колыму,
Такие байки плел, что уши вяли,
И одного я только не пойму:
А если б он работал в Сенегале?
Он за сезон достал нас Колымой,
Она теперь мне часто сниться стала,
И я во сне такой насупленный герой,
Беру отсчёты на далёких перевалах.
Иду нелёгкою таёжною тропой
И не боюсь ни гнуса, ни пурги я,
А просыпаюсь мокрый и больной:
На Колыму пристала аллергия.
<Январь 1990, Луга>
Прослушать