zалечивала, заговаривала раны
"по шерстке жесткой, по шерстке, по шерстке..."
что невероятно, что малопонятно, что странно,
будучи наполовину убитой – я все же могу быть жесткой.
ходила по улицам, подаяние выпрашивала,
смотрела в глаза – и мне стыдно не было.
даже в худшие временя под грудью стихи вынашивать
так сладостно нежно...вот спрятаться где бы,
чтобы не быть никогда найденной,
и в городах прорастать полынью
сквозь камни стен. Я твой смех украденный
в кулоне ношу. Мне остаться сильной
много сложней, чем рассыпаться звоном
стеклянных крыльев, зеркальных зрачков...
много реальней, чем просто знакомой
сделаться вдруг
и исчезнуть из снов.