шалёнка старая, в прорехах валенки,
пальтишко куцее – давно до дыр,
а ты все ходишь, почтальонша Варенька,
по траектории двухсот квартир.
давно тропинки все знакомы-хожены,
и в доме каждом - на ладони жизнь:
- а нет ли, Варенька, письма Серёжина?
- а от Николеньки,там нет? скажи?
за каждый мятый треугольник маленький
в глазах запавших зреет огонек –
- спасибо, милая, спасибо, Варенька!
- дай Бог вернётся Ваш домой, дай Бог!
***
и тут же - /не бывать заговоренности!
кому ж сегодня смертушка пришла?/
ты похоронку в двух словах казенности,
не поднимая глаз, и не дыша,
вручаешь! и, в который раз, бессвязные
сухие губы шепчут что-то вдаль,
а от тебя, как от чумой заразной,
глаза потухшие летят в печаль…
***
а ты все бегаешь, а круг сужается,
и из двухсот – осталось пятьдесят…
как Бога ждут, и от предчувствий маются,
и, замирая, в рюкзачок глядят…
а по весне победной сорок пятого,
когда стаканы чокались за мир,
/ за что ты перед небом виноватая??/
в последнюю стучалась из квартир…
… шалёнка старая, в прорехах валенки,
в пятнадцать лет - ты нажила на сто.
и ты по-бабьи зарыдаешь, Варенька,
а рюкзачок теперь –
……………………….. совсем пустой.