Чередую убранство: среда, как большая телега,
подъезжает к порогу, и винтики тихо скрипят.
Диоскур на коленках ищет белую смерть
в складках замши прибрежной, и на круглые ветки
осела веселая пыль. Лениво число написать;
как эпиграф из Морзе ложатся сухие тире.
Другие есть даты: среда, их засунув в карманы,
как длинные руки, выкликает свой день. –
Муэдзин на канале; и чудно от страха
чужую губу закусив, завис в пустоте
удивительно белый, большой Календарь.
Ты катаешь во рту диогеновы камешки –
списки профессий, и люди, которыми стать
ты уже не смогла, проходят по воздуху, как
опечатки природы. И люди, которые стать
не сумели тобой, звонят в телефоны; -
и колокол общий разносит по комнате запах
нечитанных книг. Среда у станка, и ты прислонилась.
Большие квадраты, есть несколько красных, внутри
обитает среда. Но вот и она выходит обратно, -
ты ловишь ее, в ломких пальцах она превращается
в белый, чуть влажный песок.