А вот и кончился ноябрь, листы опали, кровь сгустилась,
И вопреки законам стаи, я ухожу – прости на милость,
И вот уж осень на коленях мне перегаром дышит в темя,
Мое недрогнувшее время, мои забытые стремленья.
Лишь на плечах голодный иней,
Лишь на асфальте свет утрат горит в лучах слепой луны,
И ты научишься летать, опять страдать, когда не надо.
Налево – черная печаль, направо – грешная свобода,
Беспечной памяти весна рвет на куски мою дорогу,
И вот уж снег горит в глазах, маня в нетронутую вечность,
И вновь рифмуются слова, и вновь горят чужие свечи.
Ты знаешь, я ведь не со зла,
Ты знаешь, я свернул наверх, опять в лучах слепой луны,
Лишь под ногами пеплом сна горит бессмертное «прощай».
Разбито время по часам, распят асфальт крылами ветра,
И что-то сделал я не сам, вовсю тоскуя о заветном,
И вот живу как все в округе я: из запоя на покой,
И я – Христос, и я – Иуда,
И хер поймешь, кто я такой.
Мой день сгорит сухой листвою,
Мое паденье - боль утрат – горит в лучах святой луны,
И ты обнимешь и заплачешь: «ну наконец-то это ты».