Рассказ отставного полковника,
Ахтырского гусарского полка,
г-на Руднёва Павла Степановича.
Навряд ли удивить смогу,
Но то, что я Вам расскажу,
Случилось у меня в полку,
В пятнадцатом году!
Знак, получив на кивера,
В Твери, стояли мы тогда,
Война недавно лишь прошла,
И скука страшная была!..........
В лихой атаке, где бывало,
За нами смерть не поспевала,
Гораздо было веселее,
Чем хаживать в тени аллеи.
Свидетели былых баталий,
Героев павших вспоминали.
Хотя коньяк спасал ещё,
Безделье сделало своё.
И, кутежи, что здесь случались,
От пьянки, вряд ли отличались…
***
Меня, там, в гости приглашала,
И этим как-то развлекала,
Мадам Акулова – её,
Все, знали очень хорошо.
Она вдова, уже давно -
Муж пал, в полях Бородино,
Ругала, как могла, Мюрата -
Ведь, там же, потеряла брата.
В Москве имела пять домов,
И дочь, семнадцати годов,
Которою Ириной звали …
Возможно, Вы о ней слыхали.
Что б смотр устроить женихам,
Давала бал, по четвергам.
Когда, на выданье девица,
Так что, уж ей не порезвиться!
Красавицей назвать нельзя -
Лицом, она была в отца.
В корсет добавила платочки –
Вот, вам и грудь! А не комочки….
Столицы, шумные балы,
Такие скрасить не могли.
***
Любовных слов, большой букет,
Ей первым подарил корнет.
Корнет Жартовский! Мот и кутила!
Ему женитьба, как могила,
Но он за карточной игрой,
Оставил дом, свой родовой!
К чему любить, страдать, тем паче,
Была б невеста побогаче,
Коль, лик любви необходим,
То мы его изобразим!
Красив, умён, язык подвешен,
И орденами весь увешен.
Ирина по уши влюбилась –
Иначе б, даже не случилось.
***
Но стало так – там, где Жартовский,
Там рядом был майор Стаховский!
Не первый год друг друга знали –
В Париже, даже побывали.
Он видел сорок две зимы –
Прекрасный возраст, для любви!
Имел под Тулой, деревушку
И мать, ворчливую старушку,
Она покоя не давала,
Мечтой о внуке донимала.
Понятно, что он хочет тоже,
Ирину видеть в брачном ложе.
Ведь, был последним в их роду,
О чем, подумать – есть ему…..
И мать, его, была права -
Детей, давно иметь пора.
Пусть не красавец, как корнет,
Зато долгов, огромных нет.
Mama`n Ирине знать дала,
Что жизнь не детская игра -
С майором быть ей под венцом,
Любовь, она придет потом.
***
Друзья делили, прежде всё,
И дождь, и холод и вино.
Но некому их научить -
Невесту, как же, поделить
Не ведом, им любовный трепет,
Для них, всё это, детский лепет –
Тут одного влечёт «доход»,
Продлить, другому, надо род…
Но, если дамы, тень мелькнёт,
То дружба старая не в счёт!
Они друг другу, как враги -
Не подают уже руки.
К тому ж в полку уже шумели,
И ждали одного – дуэли.
И вот, к ногам летит перчатка,
Но это, впрочем, для порядка.
Стреляли оба очень метко,
Таких стрелков я видел редко.
Уж нынче, мало кто готов,
Стреляться с десяти шагов!
Мириться, явно не спешили,
К тому ж ещё и порешили,
Чтоб в дикой лихости прослыть,
Глаза повязкою закрыть!
И по сигналу, непременно,
Стрелять должны одновременно!!
***
Назначен день, назначен час,
И секундантам дан наказ,
Что б пистолеты собирали,
Да «делу», место подыскали.
Все знали правила дуэли,
И нарушать их не хотели.
Распорядитель не ленился -
Всё «мир», заполучить стремился,
Да слышал, уж, в который раз,
Категорический отказ.
О пулю шомпол постучал,
Курок, скользнув, пружину сжал.
Блестит гладь Волги, молодой,
Кусты под утренней росой,
А солнца, теплые лучи,
Нашли стальные палаши.
Я знаю не один пример,
Где отмечали, так барьер.
Монетку Смерть в руках кидает –
Кто с ней пойдёт, пока не знает.
Повязкою, закрыв глаза -
Друг, против друга, два врага.
Монетка, прыгнув, высоко,
В песок упала «на ребро»…
***
Ирина, чувствуя беду,
С утра была, уже в полку.
Всё было в тайне, как всегда,
Никто зря не раскроет рта.
Но всё же бедная девица,
Узнала, где всё состоится.
На время этикет забыла,
И по-мужски в седло вскочила,
Её, турецкой кожи, плеть,
Коня заставила лететь.
Хотелось уберечь ей друга,
Но, только, лопнула подпруга -
Ирина на скаку слетела,
Да так, что охнуть не успела!
Никто помочь уже не мог –
Удар пришёлся ей в висок!
Ведь помните, Вы те места?
Дорога, там вела с холма….
***
В то время, где-то у реки,
Вслепую ищут, цель, стрелки.
Но вот по третьему хлопку,
Залп разрывает тишину!
Летит испуганная птица –
Ей не понять, что здесь твориться.
Майор повязку с глаз сорвал,
И, видно сразу осознал,
Что суета души и тела,
Значенья больше не имела.
Он кверху голову поднял,
И тут же замертво упал…
***
Вернувшись в город, все узнали,
Что дом Акуловой в печали.
Могильщики крутились тут,
Оплату, взяв за скорбный труд.
Удвоив водкой свою силу,
Отправились копать могилу.
***
На кладбище – есть новый крест …
Корнет - посажен под арест …
Майор обмыт, одет, побрит,
В гробу лежит – как будто спит…
Он так, чуть позже, как герой,
К себе отправлен был домой.
Хотя дуэли судят строго -
За них на каторгу дорога,
Но, можно было, так сказать,
На «глупый» случай, всё списать!
***
Прошло, не более недели,
Как траур, снова мы одели!
Жартовский - славный весельчак,
В ствол пистолета влил коньяк.
Бокал, сей странный, осушил,
Под выстрел … пулей закусил …
Ему, конечно, лучше знать,
Как честь гусарскую спасать,
Жизнь, видно, опустила шторы –
Не каторга, так кредиторы…
***
Всё так и было, коль не вру …
В Твери… В пятнадцатом году…
Петруха!... Петруха!!!
Вечно ждать тебя!!!
Вина, изволят господа!......................