Настоящее все – меч фанерный, картонный герой,
Чей-то краденый сон, ярким светом софитов распятый,
Поцелуй с терпким привкусом кофе и перечной мяты,
На подмостках театра, что мы окрестили судьбой.
Анонсируют драму несбывшихся грез и надежд,
Здесь гротескный злодей с антрацитово-черной душою
Совершит преступленье и будет растерзан толпою -
Обезличенным скопищем масок и броских одежд.
Мельпомены раба, развращенная чуждой весной,
Облаченная в грех, бесподобно сыграет невинность,
Забывая про то, кем была и во что превратилась,
Наполняя наивностью сердца хрусталь ледяной.
Не коробит актеров шаблонность линейных ролей:
Проживают сюжет, распустив серпантин многословья…
Реализма добавят, подкрасив всамделишной кровью
Задник сцены невзрачной, чтоб действо казалось честней.
Опускается занавес, выставив времени счет,
Чьи-то сказки, на миг воплотившись, развеялись пылью,
И пора зачехлять псевдоангелам ряженым крылья,
Покидая озвученных чувств и эмоций оплот…
Кто-то сонно похлопает, пару часов скоротав
В этом мире придуманных связей и легких решений,
Где иллюзии истинность не вызывает сомнений
И вершится игра, слепо право на правду поправ.