Поставил лыжи на чердак,
весло байдарки сушит ветер
и ты гуляешь просто так
и хлеб жуешь один на свете,
прощаться наскоро привык
и забывать своих любимых,
и твой с утра небритый лик
похож на мощи пилигрима,
ты узнаешь в любой строке
почти похожего поэта,
он кем-то стал, а был никем,
но песня лебедя не спета,
ты строил города – зачем? –
всё бурей сметено пустыни,
и с карабином на плече
воспоминания остынут,
тебя уже не напоит
та мусульманка из кувшина,
где пирамиды странный вид –
всего лишь Пскова половина,
и серебристый снег-песок
твоей лыжнёй потом не станет,
где направление в висок
наискосок прошьют крестами