Как странно в пестроте забот и мыслей
Над Пушкинской строкой остановиться;
Он, как волшебник, знает всё про нас.
Он - жив сейчас.
Ах, бедный Пушкин! В пятницу печали
Дымы над домом чёрные качали
Твой силуэт в зловещей чёрной раме
Над нами прямо.
И мы, в молитвах чувствуя потребность,
Давно ушедших знаем безответность,
Их безвозвратность и невозвратимость,
Мы просим милость.
От интриганов никуда не деться,
Стучится больно трепетное сердце
В болезненно измученную грудь
Здесь пуля прервала свой путь.
"Роптанью не внемля непросвещённых"
Простивший – всех, и миром всем - прощенный,
Беспечный, смуглолицый и живой,
Он бледный пал и стал немой,
Но вечен дух его. В сонетах страстных,
В поэмах и элегиях прекрасных.
Он продолжает горевать, чудить
Смеяться и любить.
В высоких строфах вечного романа
Есть шифр противоядия обмана,
Есть формула бальзама от бесчестья
И сладкой лести!
Когда-то упрекали в безрассудстве,
Винили в горьком пьянстве и распутстве,
Но поняли, что чист и светел лик,
Что и в гробу велик!
Ах , после смерти судят и судачат,
В восторге и любви над гробом плачут,
И с чувствами не в силах совладать ,
Льют благодать.
И ставят свечки в храме Святогорском,
Где истлевает прах его, и горстка
С родной землей давно перемешалась,
И в ней навек осталась.
А хуже смерти что еще случится?
Стараются стихи его как птицы
Из поднебесья долететь до нас.
Он здесь сейчас.