Серость, холодная, мрачная серость.
Небо в серых асфальтах, ботинки промокли опять.
Так хочется спеть, жаль, песня моя не допелась.
Знать, время пришло вместе с серой листвой умирать.
Время пришло, пришагало, приковыляло.
Приползло с далека странным странником долгих дорог.
Время серых ночей, расплескавшихся в гранях стакана,
Время пепельно-серого неба и дымящихся строк.
По усталости крыш оно льется отравленным соком,
По расшатанным улицам гонит останки людей.
В серой стылости стен не видно дымящихся окон –
Серость их занавесила шерстью колючих дождей.
Заболевшее солнце в который раз проиграло
Эту вечную битву с серостью пасмурных дней.
Оно повернулось спиной и вздыхает устало,
Закутавшись в плащ, уходит туда, где теплей.
А здесь только серость хрипит в сигаретной затяжке.
А здесь только ветер ломает гнилые мосты.
Побитая Осень, раскрыв отсыревшие ляжки,
Лежит пьяной шлюхой на серости грязной листвы.
Но она не всегда дрожала дождем на ресницах.
Я помню те дни, когда, еще не зная вкус слез,
Она веселилась девчонкой в оранжевых джинсах
И радостным золотом красила листья берез.
Я снова не сплю. Я болею осенней болезнью,
Ведь она в этот год от серости тоже больна.
Я ползу по бумаге, выжигая каленым железом
В этой серой грязи до боли простые слова.
Я верю в рассвет.…
Но небо в лохмотья оделось,
Голодные тучи сожрали таинственность звезд.
Повсюду лишь Серость. Холодная, мрачная Серость
Хоронит седые молитвы заброшенных гнезд.
Но не верьте вы птицам, летящим в прокуренном небе.
Они всегда возвращаются в праздник распятья Зимы.
Я стою под дождем, около дремлющей вербы
И жду, как дурак пришествия первой весны.