Жизнь ползет, как больная улитка.
А у нас во дворе благодать.
Заросла виноградом калитка.
Посторонних за ней не видать.
И меня не видать посторонним.
Как я выйду из дома в трусах
или как говорили - в исподнем.
Полуголый, зато при часах.
Хорошо целый день не работать,
потому – что работать нельзя.
Можно просто ресницами хлопать
взглядом потусторонним скользя
по балконам, венцам и балконам,
по венцам и балконам вокруг.
И в распаде моем неуклонном
может быть обнаружится вдруг
некий смысл невозможно счастливый,
от которого пустишься в пляс,
обнимая отцветшую сливу
и целуя, сквозь слезы смеясь.