PERCY BYSSHE SHELLEY
(1792-1822)
From “THE REVOLT OF ISLAM”
(1818)
Canto Fifth
…..
XIV
Lifting the thunder of their acclamation,
Towards the City then the multitude,
And I among them, went in joy--a nation
Made free by love; a mighty brotherhood
Linked by a jealous interchange of good;
A glorious pageant, more magnificent
Than kingly slaves arrayed in gold and blood,
When they return from carnage, and are sent
In triumph bright beneath the populous battlement.
XV
Afar, the City walls were thronged on high,
And myriads on each giddy turret clung,
And to each spire far lessening in the sky
Bright pennons on the idle winds were hung;
As we approached, a shout of joyance sprung
At once from all the crowd, as if the vast
And peopled Earth its boundless skies among
The sudden clamor of delight had cast,
When from before its face some general wreck had passed.
…..
LI
…..
3
'Eldest of things, divine Equality!
Wisdom and Love are but the slaves of thee,
The angels of thy sway, who pour around thee
Treasures from all the cells of human thought
And from the Stars and from the Ocean brought,
And the last living heart whose beatings bound thee.
The powerful and the wise had sought
Thy coming; thou, in light descending
O'er the wide land which is thine own,
Like the spring whose breath is blending
All blasts of fragrance into one,
Comest upon the paths of men!
Earth bares her general bosom to thy ken,
And all her children here in glory meet
To feed upon thy smiles, and clasp thy sacred feet.
…..
5
'My brethren, we are free! the fruits are glowing
Beneath the stars, and the night-winds are flowing
O'er the ripe corn, the birds and beasts are dreaming.
Never again may blood of bird or beast
Stain with its venomous stream a human feast,
To the pure skies in accusation steaming!
Avenging poisons shall have ceased
To feed disease and fear and madness;
The dwellers of the earth and air
Shall throng around our steps in gladness,
Seeking their food or refuge there.
Our toil from thought all glorious forms shall cull,
To make this earth, our home, more beautiful,
And Science, and her sister Poesy,
Shall clothe in light the fields and cities of the free!
6
'Victory, Victory to the prostrate nations!
Bear witness, Night, and ye mute Constellations
Who gaze on us from your crystalline cars!
Thoughts have gone forth whose powers can sleep no more!
Victory! Victory! Earth's remotest shore,
Regions which groan beneath the Antarctic stars,
The green lands cradled in the roar
Of western waves, and wildernesses
Peopled and vast which skirt the oceans,
Where Morning dyes her golden tresses,
Shall soon partake our high emotions.
Kings shall turn pale! Almighty Fear,
The Fiend-God, when our charmd name he hear,
Shall fade like shadow from his thousand fanes,
While Truth with Joy enthroned o'er his lost empire reigns!'
…..
Canto Eighth
…..
XVI
'"This need not be; ye might arise, and will
That gold should lose its power, and thrones their glory;
That love, which none may bind, be free to fill
The world, like light; and evil faith, grown hoary
With crime, be quenched and die.--Yon promontory
Even now eclipses the descending moon!--
Dungeons and palaces are transitory--
High temples fade like vapor--Man alone
Remains, whose will has power when all beside is gone.
XVII
'"Let all be free and equal!--from your hearts
I feel an echo; through my inmost frame
Like sweetest sound, seeking its mate, it darts.
Whence come ye, friends? Alas, I cannot name
All that I read of sorrow, toil and shame
On your worn faces; as in legends old
Which make immortal the disastrous fame
Of conquerors and impostors false and bold,
The discord of your hearts I in your looks behold.
XVIII
'"Whence come ye, friends? from pouring human blood
Forth on the earth? or bring ye steel and gold,
That kings may dupe and slay the multitude?
Or from the famished poor, pale, weak and cold,
Bear ye the earnings of their toil? unfold!
Speak! are your hands in slaughter's sanguine hue
Stained freshly? have your hearts in guile grown old?
Know yourselves thus! ye shall be pure as dew,
And I will be a friend and sister unto you.
…..
Canto Twelfth
I
THE transport of a fierce and monstrous gladness
Spread through the multitudinous streets, fast flying
Upon the winds of fear; from his dull madness
The starveling waked, and died in joy; the dying,
Among the corpses in stark agony lying,
Just heard the happy tidings, and in hope
Closed their faint eyes; from house to house replying
With loud acclaim, the living shook Heaven's cope,
And filled the startled Earth with echoes. Morn did ope
…..
XIII
They trembled, but replied not, nor obeyed,
Pausing in breathless silence. Cythna sprung
From her gigantic steed, who, like a shade
Chased by the winds, those vacant streets among
Fled tameless, as the brazen rein she flung
Upon his neck, and kissed his moond brow.
A piteous sight, that one so fair and young
The clasp of such a fearful death should woo
With smiles of tender joy as beamed from Cythna now.
XIV
The warm tears burst in spite of faith and fear
From many a tremulous eye, but, like soft dews
Which feed spring's earliest buds, hung gathered there,
Frozen by doubt,--alas! they could not choose
But weep; for, when her faint limbs did refuse
To climb the pyre, upon the mutes she smiled;
And with her eloquent gestures, and the hues
Of her quick lips, even as a weary child
Wins sleep from some fond nurse with its caresses mild,
XV
She won them, though unwilling, her to bind
Near me, among the snakes. When then had fled
One soft reproach that was most thrilling kind,
She smiled on me, and nothing then we said,
But each upon the other's countenance fed
Looks of insatiate love; the mighty veil
Which doth divide the living and the dead
Was almost rent, the world grew dim and pale--
All light in Heaven or Earth beside our love did fail.
XVI
Yet--yet--one brief relapse, like the last beam
Of dying flames, the stainless air around
Hung silent and serene--a blood-red gleam
Burst upwards, hurling fiercely from the ground
The globd smoke; I heard the mighty sound
Of its uprise, like a tempestuous ocean;
And, through its chasms I saw, as in a swound,
The Tyrant's child fall without life or motion
Before his throne, subdued by some unseen emotion.--
…..
ПЕРСИ БИШИ ШЕЛЛИ
(1792-1822)
ВОССТАНИЕ ИСЛАМА
(1818)
Песнь пятая
14.
И к Городу под радостные клики,
Могучим братством и добром сплочён,
Потёк народ – единый и великий,
Любовью от оков освобождён;
Торжественней, чем шествие колонн
Победной армии, с резни кровавой
Вступающей под грозный бастион,
Где перед раболепною державой
Тиран триумф готовит им неправый.
15.
По башням, сводам, на крутой стене
Теснились горожане, презирая
Опасность; развевались в вышине
Над шпилями знамёна – и, встречая
Нас взрывом радости, толпа людская
Со всех сторон, казалось, притекла.
Восторгом землю всю переполняя,
Воспрянувшую от былого зла:
О, избавленья час! – ночная скрылась мгла.
…
51.
…
3
Ты, Равенство, на свете всех древней!
Любовь и Мудрость волею твоей,
Как преданные ангелы, несут
Богатства Разума к подножью трона,
Сокровища морей и небосклона,
Сердец биенье, что тобой живут.
В сиянье всходишь ты на лоно
Земли, тебе принадлежащей:
Благоуханием полны,
Чуть веют ветерки из чащи
Дыханьем сладостным весны.
Мир прославляет твой приход:
Стекается ликующий народ
Пред божеством склониться совершенным
И радостно припасть к стопам твоим священным.
…
5
О братья, мы свободны! Молчаливо
Мерцают звёзды над шумящей нивой;
Забылись звери, птицы мирным сном:
Их кровью никогда не обагрится
Людское торжество, не осквернится
Алтарным дымом чистый окоём.
Убийств, недугов вереница
(Их мстительный питает яд)
Прервётся, всей земли созданья
К нам отовсюду поспешат
Найти приют и пропитанье.
Труд мысли всю преобразит природу,
Даруя сёлам, городам свободу;
Наука – об руку с сестрой
Поэзией – весь мир наполнит красотой!
6
Народы изнурённые – воспряньте!
Созвездия, свидетелями станьте,
С хрустальных сфер взирая на простор,
Того, как мысль, навек вольна отныне,
Грядёт победно к ледяной пустыне,
К безмерным пустошам, к отрогам гор,
Где утро в голубой пучине
Омоет золотую прядь,
И вслед за нами ширь земная –
Обрывы скал, равнины гладь
Подхватят гордый клич, ввергая
Тиранов в трепет: Страх всевластный,
Извечный Демон, бог злосчастный,
Исчезнет из святилищ, словно сон –
И Радость с Истиной взойдут на древний трон!
…
Песнь восьмая
…
16.
Нет, всё не так! Воспряньте – вы вольны
Тельца низвергнуть и разрушить троны:
Свободная, сияньем с вышины
Любовь наполнит мир преображённый;
Зловерья призрак сгинет обречённый;
Дворцы и храмы распадутся в прах,
Исчезнут храмы, митры и короны;
И всякой власти неминуем крах –
Лишь человека воля властвует в веках.
17.
Свобода, Равенство – для всех! Могучим
Раскатом эха полнятся сердца.
Моё им вторит пламенным созвучьем.
Откуда вы идёте? Несть конца
Скорбям и мукам тягостней свинца.
Забот, терзаний, пыток вереница,
Как повесть о деяньях подлеца
Позорных, что столетиями длится,
Разладом исказила горестные лица.
18.
Откуда вы? Несёте ли земле
Кровопролитье – или, умножая
Обман и рабство, правящим во зле
Куёте меч? Иль, бедняков лишая
Политого слезами урожая,
Погрязли вы в лукавстве и в крови?
Ответьте прямо! И роса живая
Омоет нас: мы все – друзья мои
И братья – заключим союз святой любви.
…
Песнь двенадцатая
1.
Весть облетела улицы мгновенно
На крыльях страха, поразив сердца
Неистовым восторгом. Жертва тлена,
Смеживший веки тяжелей свинца
Больной, что в тяжкой муке ждал конца,
С улыбкою смерть встретил… Ликовала
Толпа: везде – от дома до дворца –
Небесный купол эхо сотрясало
И землю кличем полнило: - Заря восстала!
…
13.
Прислужники, заслышав повеленье,
Застыли, онемев. Со скакуна
Сошла наездница; гигантской тенью
Конь без седла умчался, а она,
С улыбкою, прекрасна и юна,
Бесстрашно пред судилищем предстала.
О горе! Смерть, сурова и страшна,
В неё, что на земле жила так мало,
Безжалостно вонзит пронзающее жало.
14.
У многих слёзы полились из глаз
В толпе невольно, но росой застыли
На веках, словно капли в ранний час,
Когда мороз едва не губит лилий;
Страх и сомненье души истомили;
Взойти хотела Цитна на костёр,
Но соразмерить не могла усилий:
К безмолвным обратила нежный взор –
В нём были и мольба, и ласка, и укор.
15.
Повиновались ей – и неохотно
К столбу она привязана со мной.
Мелькнул упрёк во взгляде мимолётный,
Развеянный улыбкой дорогой;
Ни слова не сказали мы, одной
Любовью ненасытной без предела
Безмерно упиваясь: мир иной
И наш слились, ушло и потускнело
Всё на земле – Любовь ей правила всецело.
16.
Но вот мгновенье – и померкла высь,
Хрустально-безмятежная дотоле,
И с рёвом языки огня взвились,
Бушуя и свирепствуя на воле;
Гул мощный нарастал всё боле, боле –
Как будто разыгрался океан,
И сквозь просветы я, не слыша боли,
Мог видеть трон: на нём сидит тиран,
А рядом падает дитя, как истукан.
…
Перевод Сергея Сухарева –
1987, 1996