Слушай. Каждое утро, спускаясь в метро,
Он в толпе находил этот смуглый огонь.
Он входил вслед за ней в разъярённый вагон.
Мальчик знал её запах, как волк знает кровь.
И тянулась среди электрической мглы
Невесомая нитка живого тепла
От его иудейских бессовестных глаз
До её мусульманской красивой скулы.
Чёрный космос волос он вдыхал и горел,
А потом полуспал и смеялся во сне
От щемящего счастья стоять рядом с ней
И ни вздохом, ни взглядом не выдать свой грех.
Он был родственник ей, как планета звезде,
И однажды поймал её взгляд, как восход,
И, прочтя её губы, он понял легко,
Что она неспроста появляется здесь.
По вагону прошёл электрический ток
Оттого, что глаза посмотрели в глаза,
И отдёрнулось время немного назад,
Неучтённая ночь наступила в метро.
И ни слова во тьме. Всё случилось без слов.
Их давно обесценил глухой Вавилон.
Безымянный архангел спустился в вагон,
Чтоб из двух половин получилась любовь.
...Вспыхнул свет, пассажиров вернув на места,
Только девочка места себе не нашла.
Незаметно сбежала от жаждущих глаз,
Может быть - от стыда, может быть - просто так.
Двадцать восемь недель он не мог отыскать
В равнодушной толпе половину себя.
Он стоял у метро до конца октября,
И тянулись века, как большая река.
...Он увидел её, только издалека.
Он увидел, и понял: у них будет сын.
И живот её был как налитый кувшин.
Мальчик понял, что счастье почти что в руках.
Это был день победы в какой-то войне,
Или просто десантники вышли гулять.
Кто-то крикнул: "Уйди, черномазая ****ь!"
И ударил её кулаком по спине.
Мальчик бросился в драку, как волк на быка,
И упал только с пятым ударом ножа.
И тогда его девочка стала рожать,
А его проглотил помутневший закат.
...Подоспела бригада дежурных волхвов,
И мадонну с младенцем успели спасти.
Если мальчик теперь будет жить и расти,
Сам придумает имя отца своего.
май-июнь 2006