Умея писать и себя зарифмовывать строчкой,
играться словами, добавив акцент падежу,
я так же, как раньше, в своей навсегда одиночке,
и то, что мне хочется, вслух никому не скажу.
А радостей мало, да впрочем, и те отгорели –
не часто выходит промолвить глазами ”Bonjour”,
скользнув поцелуем, уже очутиться в постели,
сплетая телами простых удовольствий ажур.
Песочное время течет через суть разговора,
фонарь, возбуждаясь, ласкает огнем витражи,
устав светофорить, зевает мигалками город –
ему в это время прописан постельный режим.
Я буду мечтать, вуалируя жесть перламутром,
плевать, если даже напомню местами ханжу.
Просыпалась ночь через сито крупицами утра –
я то, что хотелось, опять никому не скажу.