****
Я погружаюсь, и в этом всхлипе -
дно – неизбежность, а, значит – меркой.
Так золотисты в твоих молитвах
всплывшие брюхом мои канонерки...
Грусть не приходит среди развалин.
Это развалины – вхожи к грусти.
Раны наколоты киноварью –
красное море с ключей до устья.
Скальпелем – осень. Листва в разрезе –
вянущий мусор издержек следа
по направленью… Когда отрежут –
белая кость не белее снега.
Птичка, не в клювик тебе – птеродактиль?
Тут, на балконе, есть два насеста…
В этой строфе – анапест ли, дактиль –
я и не в курсе… Прорецай – «К сердцу!»
Не Аладдин: на исходе мелочь…
Тают туманы и сигареты…
Что-то гортанное – онемело…
Нам на двоих – ни одной галеты.
В этой карете на Баден-Баден
жди не меня… А меня – обсудим.
Будем болтаться в пустом припадке
то ли – чернухи, то ль – камасутры…
…Жалко. Чего-то мне жалко очень.
Мир – закрома непочатой тайны.
…Стукает сердце, оно так хочет –
чтобы понятное – неслучайным.
Чтобы в апрелях – хана сугробам,
а позитивность – в харизме стрижкой!..
Видно, не та мне досталась проба –
переоценивай золотишко!
Стол по окружности – УробОррос*.
Все поварихи – немы, как жрицы…
Дождик – десантом… Небесна морось
скорби на всех уходящих лицах…
Мальчики-девочки! Вот салфетки –
вытрите ваши дисплеи с порно!
После уроков - мои нимфетки
паназепамом воробышков кормят…
Я, уходя, вам оставлю фотку –
не ожидайте в усмешке мрачность…
…Может – всё проще?
Стиха походка
шатка, поскольку –
слова дурачат…
*Уроборрос – змей, поедающий собственный хвост. Древний символ цикличности мира.