Не умерла надежда. Просто сдохла.
И обошлось без ярких панихид.
Мое лицо -увы! от слез не мокло,
Никто от горя не рыдал навзрыд.
Ее я хоронила в одиночку
Без пышностей и прочей суеты,
И помянула водочки глоточком,
Всю ощущая горечь пустоты.
Каким она была прекрасным другом,
Препятствуя уныния греху!
Предать ее хватило мне испуга, -
И трижды петь не стоит петуху.
Но даже умерла она не сразу,
Все силилась мне что-то рассказать
И ужасалась моему отказу.
Я помню слово первое – назад.
И знать не знала, что вот так случится!
Такой конец логически был - мой.
Напичкана тревогами, как пицца,
Гнала ее, молящую – Домой!..
Зачем я с нею так была жестока?!
Когда болит – не слышишь никого.
А без нее мне страшно одиноко,
Хотя и с ней бывало нелегко.
Теперь уже не вымолить прощенья
Мне у нее. Быть может, Бог простит…
А безнадежность ставит угощенье,
Надеясь на хронический гастрит.