Бонни, малышка, мой ломкий тюльпан, мой мерцающий огонек…
Что я могу тебе дать, синеглазка?
Я почти ничего не умею, только – ненавидеть умное слово смысл.
Я вижу тебя – спящую в лепестках.
Ты будешь сонно вдыхать облака и, просыпаясь, босыми ногами топтать землянику.
Я умею целовать пальцы твоих ног.
Это случится скоро. А здесь земляника растет на деревьях
И капает с веток чем-то густым и темным.
Обреченные – они ведь счастливые, они никогда не скучают, и им не надо
Каждый день ходить на работу и придумывать смысл.
И мы научимся спать с оружием, и закружимся,
И умрем в один день. Разве это не счастье, Бонни, моя любовь?
Обреченность – это воздух, дрожащий в полдень. Это странное, затихшее
Мгновение. Это проливной огонь, нарушающий тишину.
Это гранатовый сок, вытекающий из нас.
Мы сюжет для черно-белого movie о бабочках, убитых дождем.
Бонни, зачем ты плачешь во сне?
Обреченность – это спасение.