Прохлада…расправив плавник, я пронзаю стихию
Живою торпедой, пугая окрестных дельфинов
И мелкий планктон…У меня на него аллергия,
Хотя, говорят, в нём высокий процент витаминов.
Саргассово море…Ветвистые фукуса швабры…
Старик кашалот. Ну, привет, полусонная глыба!
Личинки угря заплывают в раскрытые жабры,
А где же родители? Оччень приличная рыба!
Намедни я тут боевого пловца зажевал, он
Ярился, брыкался с какой-то невиданной спесью…
Такой отвратительный сэндвич – резина с металлом!
И чуть не порвал мне желудок воздушною смесью…
О чём бы подумать? Не плавать же рыбою снулой,
О бренности жизни, любви, об отмеренных сроках?
Я тут повстречался недавно с тигровой акулой…
Никак не унять мне томленья в набухших молоках…
Ну где ж ты, тигруля! Мечта, упоение, прелесть!
Наждачная кожа, глаза с кровяным ореолом…
Как ковш экскаватора нежная нижняя челюсть
И тысяча острых, как бритва, зубов частоколом…
Алеющих жабр беспокойно набрякшие вены…
Ой, кто там вцепился предательски и неспортивно?
Какая-то мелочь пузатая, типа мурены.
Создал же Господь червяка! Ну, ей Богу, противно!
Ещё и костями хрустит, как нелепые шпроты…
Суповый набор, да и только! Как в нищей столовой.
Ну! Дырка в хвосте! И чего я поплыл возле грота!
Ааа! Сделаю пирсинг хвоста и понравлюсь тигровой.
Она так нежна и, наверное, будет нестрога,
Мы вместе рванём на Борнео за новым сюжетом…
И я вспоминаю с улыбкой того осьминога,
Который чернила струил, притворившись поэтом…