Здесь - ничего.
Лишь песок и черная лава,
стервятники,
колючий кустарник,
и повсюду
только пустыня,
одинаково
грязно-желтая:
сплошной
застарелый гнойник.
И здесь,
прямо возле тропы,
одинокий крест
над могилой
солдата,
одинокий крест,
две грубо сколоченных планки,
отодранные
от ящика из-под консервов.
На перекладине -
имя солдата,
дата смерти,
личный номер
и номер части.
Ветер пустыни
летит над пустыней
как будто скучая,
конца не чая
скитанью.
Он хлопает ветхим брезентом
нашего грузовика,
вулканической пылью
свивается в смерчик,
затем утихает.
Опять поднимается,
тащится неохотно
по песку, над песком;
перебирает лохмотья коры,
похожей на клочья бумаги, -
под синевато-зеленым стволом
колючей акации;
посвистывает в зазорах
меж обломками лавы,
наваленными на могилу.
Ян ван Никерк,
гласят кривые черные буквы.
Ян ван Никерк,
бомбардир полевой артиллерии,
родом из Капской земли.
Ян ван Никерк,
совершенно обычный парень,
не выдающийся, - боги, однако,
присудили могилу ему
в стороне и чужой, и далекой.
Мы выходим: недолго
постоять посреди пустыни.
На тропу бросает солдат
пустой пакет от сухого пайка.
Ветер хватает его,
отрывает фольгу,
как добычу, несет этикетку.
Фольга отражает
сверкание солнца,
этикетка летит кувырком,
падает возле обломка лавы
картинкою вверх:
четыре голубые маргаритки,
склоненные на ветру,
четыре голубые маргаритки,
сверкающие на лугу.