На то и НАТО, чтобы ТО не говорил,
Чего свободе не велит нижайший человек:
- А ты ли этот век нудил?
Ты голым рос, и видели грех все?
Ты лучшим был, в одежде – стал нигде!
Твои слова ничтожеств на кресте.
За эту хлёсткость в нищете,
К оружию – в мечте.
И Бог оружье даст.
У натовских господ болит ли голова
О том, как стрельнут в них слова?
Потешен мир сихиры, и не злой.
Замараны мы кровью не чужой,
ОДНОЙ.
Найти бы нам того козла прельщения.
Кто называет кровь сращением (свершением) (стращением).
И пьёт её, как кровь Истца одной
Немыслимой для всех любви
Немой, чужой.
Но это не потеха всем – слова.
Любви непреходящая молва…
Я слышу, разливается в крови огонь.
- Славянская земля, (её) не тронь,
Скажу я лучшему дружку татар.
И пусть попробует зажечь пожар:
Кто нам Москву сжигал, в Москве живёт.
И пьёт Гиреев мёд.
Пусть радуется дружбе и Москва.
В Москве есть важная община, не для сна.
А для победы над Москвой чужой.
Чужая нам Москва, за мной,
свою же землю защищать!
Никто Вам не подарит край родной.
И мать.
КАК скажут – «я твой мама thваль»,
Бери ремень, чтоб НАТО воспитать
И не в Москве, а в дальнем троегорье,
Да на бугре, в «неволии»,
Без лыка, белых швов,
Из-под подворотен в зов.
И-Е-Эх, твою мать,
Грех – на семи ветрах.
(Грех смер…ю не спасал,
И рад.
Где Наговицин град?)