Просёлок стелется небеленым холстом,
Набросив сумерки на выгнутую спину,
Словно прикрыв усталую хребтину,
То, вздыбившись, взбирается на холм
И, в пыльном облаке, поднятом ветерком,
Вдруг скроется, то, показавшись вновь,
Спешит на огонек, затепленный рукой
Невидимой, неторопливой,
В окне, что светится сквозь ветви старой ивы,
И исчезает, вдруг нырнув в ограду,
Чтобы уснуть под тёмной сенью сада.