Тяжело мне братья,
Тяжело мне грешному,
Ведь хочу воздать я
Горю безутешному.
Горю горемычному,
Поклониться золотцу,
В ножки необычному,
Чуду, добру молодцу…
Жил тот добрый молодец
В шумном, стольном граде.
Словно в угле золотец
Его света ради.
Словно в камне вкрапинка
Теплоты сердечной,
Как дождинка – капелька,
Чистый, но не вечный…
И любил тот молодец
Зорькой ранней к полю,
За тяжелый воротец
Выходить на волю.
Страждущим посланцем
Выходить к молочным,
Дремлющим туманцам,
Легким и не прочным.
К грустным и смешливым
Выходить березкам,
К травушкам, к счастливым
Их росинкам – слезкам.
Выходить к ним, чтобы
Снова насладиться
Частью той свободы,
Что дана лишь птицам.
Чтоб в тиши рассвета,
Прячась меж кустов,
Звуки красок света
Уловить с цветов.
И собрать волшебную
С лепестков пыльцу,
И затем лечебную
Поднести к лицу.
И вдохнуть поющую
До глубин, до дна,
Чтоб с души дерущую
Боль сняла она.
Чтобы льдинки холода
Растопила кровь.
Чтобы чувство голода
Появилось вновь.
К облачку небесному,
К запахам, к земле,
К пенью птиц чудесному
В утренней заре…
А еще тот молодец
Собирал пыльцу
В деревянный коробец
И носил к отцу.
В шумный, стольный город,
В старый дом родной,
Приносил он короб
Драгоценный свой.
Груз его прекрасный,
Словно жизнь свою,
Только всем напрасно
Говорил: «Дарю!».
Ни отец беспечный,
Ни сестра, ни мать,
Дар его сердечный
Не желали брать.
И тогда расстроенный
Шел он от родных
В дом благопостроенный
Для людей больных.