Я жгу своё лето, и боль, почерневшая, словно
Монета в забытом и нынче не нужном кармане,
Вдруг вновь зазвенит, превращая немые колонны
В осколки эпохи, летящие следом за нами.
Не спрятался – кто виноват? Забывая о мире,
Враждебном, желанном, несбыточном – не понарошку –
Я молча мечтаю о белом продымленном тире,
Где можно стрелять в ненаписанной книги обложку.
Я жду и тупею от этих прирученных тигров,
Что жрут прямо с рук и не требуют свежего мяса.
Но сон не приходит, и эти никчемные игры –
Всего лишь пустая и дряблая серая масса.
А дальше – всё просто: желание быть тем, кем не был,
И ком простыни, заползающей в самую глотку.
И белое, словно с креста кем-то снятое небо,
И сонные волны шлифуют усталые лодки.
Я верен субботам, но что ни проснусь – понедельник,
И хмурое утро булыжником давит на печень.
Сжимаю в кармане какие-то мятые деньги...
Мне больше не хочется жить, как советуют, вечно.
А лето гудит и целуется липким загаром,
Поёт себе песни и шепчет кудрявые мантры.
И утром туман уж не спутаешь с медленным паром,
Тяжёлым, как жизнь, и густым, как июльское «завтра».