ПОЕЗД
Так. Сорок лет прошло. Годы промчались мимо моего сознания, как скоростной поезд мимо будки стрелочника. Что-то изменилось за это время, но я не очень понял, что. Сегодня был мой день рождения, и ещё утром я по-прежнему сидел в родительской квартире, слушая истерические вопли на кухне. Говорят, поезд сбил козу нашего соседа по даче. Кто-то в этом виноват. Блямс! «Ты, сука, во всём виновата!» Блямс! «Посмотри на свою рожу, идиот!» Блямс! А может ли поезд сбить человека, который утверждает, что является плюшевой игрушкой в руках читателей его стихов? Возможно, на рельсы при этом высыпаются опилки и слышен душераздирающий треск рвущегося плюша. Что я делал сорок лет? Кажется, я пытался сам себе доказать, что у человека есть что-то кроме желудка и прямой кишки. В некотором роде мне это удалось. Теперь у меня такие проблемы с головой, что никто не усомнится в её наличии. Теперь — это значит вечером всё того же нелепого дня. Я сижу в будке у переезда, и на столе шумит электрический чайник. Ах да, лет двадцать пять из сорока я искал какое-то счастье. Обычно я представлял его в виде небольшого домика в лесу и женщины с ребёнком, которая... Ну, уж это точно ерунда, скажу я вам. Плюшевые медведи не живут в домиках — они живут в дуплах больших деревьев, а о существовании женщин знают лишь теоретически. Кстати, какой номер был у того поезда? Куда он так стремительно мчался?...
Сторож крякнул и плеснул водки в железную кружку.
— Ну, за твоё здоровье, что ли, Серёга!
Плюш собрался в морщины у него на лысом затылке. Я отрубил тесаком добрый кусок от палки колбасы и закусил.
— Слушай, Михалыч, а может пустим под откос поезд? Ну, ради праздника, а?
— Ты чо, сбрендил что ли?
— Михалыч, ну скучно ведь...
— А иди ты на гору раком! Наливай ещё!
Тыг-дым, тыг-дым, тыг-дым... Красный нос в прожилках. Сорок лет. Прошли. Сорок мучительных. Иногда я ухожу из дома и ночую в будке у Михалыча, а утром, так толком и не поспав из-за грохота поездов, немного ему помогаю по делу. Ночью на топчане довольно уютно, и как-то, подрёмывая в полглаза, я отчётливо понял, в чём смысл жизни. Это почти мистика, но опилки в моей голове сделали последнее усилие под стук колёс проходящих поездов. Ну так вот… смысл в том, чтобы мы с Михалычем выжрали всю водку и на одну ночь забыли, откуда идут эти проклятые поезда. Когда-то я занимался йогой и знал, что такое состояние называется Нирвана. Впрочем, пусть называется хоть пьянкой-гулянкой, лишь бы оно толкало написать ещё одно стихотворение.
— Михалыч, давай... э-э-э, ты спишь что ли?
Спит. А я-то ещё и не начинал пить. Впрочем, с моей головой пить нельзя и я никогда не пью, а только делаю вид, чтобы не огорчать Михалыча. Отучать его от пьянки уже поздно. Время летит. Пожалуй, даже бессмысленно мешать пить человеку, у которого оба сына погибли в Афганистане. Смысл жизни…
Конечно, всё дело в том, что поезда идут из Санкт-Петербурга и всегда исчезают вдали. Теперь уже совсем неважно и неинтересно, что же там у них впереди. В Санкт-Петербурге победила демократия и цивилизация. Там больше никто не спрашивает, зачем ты живёшь и ешь хлеб. Там не спрашивают даже, честно ли ты зарабатываешь этот самый хлеб. Да и сами слова честность, честь, совесть настолько вышли из употребления, что их можно теперь услышать только где-нибудь в трамвае от досужих пенсионерок. Смысл жизни… Сколько бы я здесь не размышлял, поезда вечно будут отходить с Московского вокзала и таять в вечерней дымке. Неизбежность и вечность. Или очень дешёвая водка? Тыг-дым, тыг-дым, тыг-дым... В другую сторону идут совсем другие поезда с другими людьми. У этих людей нет выбора, если сравнивать их слабые возможности с тем, что они действительно хотели бы выбрать сами. Зато есть очень железная дорога. Очень прямая дорога. Тыг-дым, тыг-дым, тыг-дым... Как остановить время? Сорок лет. Четыреста лет. Четыре тысячи лет. Будка у переезда. Полосатый шлагбаум. Стихи на обрывке квитанции. Засаленная книжка Милна в ящике стола. Быть или не быть... сорок или не сорок...
— Серёга, ты чо офонарел ночью-то не спать? Завтра дорогу пойдёшь проверять.
— Ну ни хр... хр-хр-хр...
Обрывок квитанции падает со стола и плавно опускается на пол… тыг-дым-тык, тыг-дым-тык...