На заре появления мира,
Что поднялся из вод океана,
Из глубин первозданной вселенной
Вышли Боги, чтоб царство воздвигнуть.
И назвали пустынные земли
Словом дивным и звучным - Мэлларэн.
И был мир этот дик и прекрасен,
И не ведал ни войн, ни пожарищ.
И тогда мудрый Бог и могучий,
Имя чье было грозное Лирмах,
Сотворить стражей миру надумал,
Не спросив у собратьев согласья.
И поднял он ужасную бурю,
Вызвал гром и земли сотрясенье,
И из пламени огненных молний
Вышло гордое племя драконов.
Но разгневались древние Боги,
И был гнев их настолько ужасен,
Что воздвиглись высокие горы,
Разделив дивный мир на две части.
Но и Лирмах был Бог своенравный.
Осудивших он вскоре покинул
И драконов на стражу границы
Он поставил, и отдал им горы.
И в сердцах отделил он часть мира
На Востоке, и в сказочный остров
Обратил он суровые скалы,
Те, что были лишь чайкам приютом.
И поднялся блистающий Рэа,
В свете солнца снегами укрытый.
А в долине чудесной и светлой
Буйный рев водопадов раздался.
И смотрел с выси горного пика
Вниз, на все сотворенное Лирмах,
И улыбка во взоре сияла.
Так воздвигнут был царственный Готтарн.
***
Бог-отшельник творил. Лишь Великий
Икеладор - владыка драконов
Был единственным преданным другом,
Денно, нощно покой охраняя.
И бродил он по скальным ступеням,
Сотворенным божественной волей
Из упрямой гранитной породы,
И надежнее не было стража.
Своенравные древние Боги
Вспоминали о старой обиде,
Слыша песнь, разносимую ветром,
Ту, что пел торжествующий Лирмах.
И смешались великие силы,
И столкнулись четыре стихии,
И из странного чудо - смешенья
Вышло дикое племя людское.
И в земле, сотворенной Богами,
Волей их пополам разделенной,
Наступил, как вещают преданья,
Страшный век истребленья драконов.
Столь кровавыми были те войны,
Что все воды безбрежного моря
Поменяли сребристую пену
На багрового кружева волны.
И смирили слепую гордыню
Своенравные древние Боги,
Потому как сквозь алое пламя
Им явилась погибель людская.
И покинули дивный Мэлларэн
Те, кто сказочный мир сотворили.
И в тех землях покой воцарился,
Благодатной эпохи сиянье.
И смотрел опечаленный Лирмах
Среди звезд, на цветущие земли.
И, вздохнув, он в веках растворился,
Но дал слово себе - возвратиться.
***
И угасла великая слава о драконах,
Одни лишь легенды
Страх пред силою стражей хранили,
Только время и их не щадило.
Уж никто из людей и не помнил
О богах и о стражах могучих.
Лишь в Гионе да, может, в Фаргисе
Пел ослепший старик седовласый
"Песнь о мире", на лютне играя
Иногда в придорожных трактирах,
Привлекаемый звоном монеты,
Или кружкой отменного пива:
"В дни веселья и яркого солнца
Помни, странник, что все преходяще.
Зря тоскливые мысли ты гонишь,
Будет время, - они воплотятся.
В век войны и страданий великих
Возвратится божественный Лирмах,
И слова седовласого старца
Уж не будут затейливой сказкой..."