Он сидел у окошка три мертвые ночи...
И был оставлен судьбою на самом краю.
Хотелось закричать, так сильно, что есть мочи,
Покорно лишь молчал… она уже в раю.
Он был одинок в плену безмолвных ему дней,
Две пепельницы переполненных окурков.
Душой стонал, мечтал все, думая о ней...
Окно молчало, лишь держало полудурка.
Он медленно смотрел не рядом и не вдаль,
Тогда не было и логики у взгляда.
Слеза текла, дарившая ему печаль,
Но тихо умирал, не выпив даже яда...
Он хотел приблизить с лужи грязную воду,
С высоты своей родной многоэтажки,
Но не смог, воля не давала свободу...
Тоска в разгаре, мечты сжигала как бумажки.
Он все понял спустя мучительное время,
Эхо песен тех одиноких лебедей...
Ни есть, ни спать, ломая себе темя,
Нельзя любить, погибших тех людей...