Она:
В лабиринте по стенам - плесень
И лабриссы из черной бронзы.
Этот мир невозможно тесен,
В нем сплелись коридоров тросы.
Сатанею его пространством,
Навсегда обречен уродством
На постылое постоянство
Одиночества, страха, скотства.
Зверь в душе не дает покоя -
Хочет самку, телят, свободы...
От бессилия я не вою -
Голос сорван за эти годы.
Для чего мне людские жертвы?
Бычьи зубы не любят плоти.
Жизнь убила во мне поэта
Самой злой из своих пародий.
Я рисую чужое счастье
Теплой кровью по серым скалам,
Безнадежность трефовой масти
Из колоды судьба достала.
Я люблю тебя, мой убийца,
Сероглазый герой Ахайи.
Хороша ли вода из Стикса?
Я узнаю...
Он:
Сомневаться нам - не пристало.
Лабиринт убран черным крепом.
Кто же знал, что с годами стала
Наша дружба настолько крепкой!
Первый шаг - под сырые своды.
В закоулках притихли крысы.
Мы с тобой непростой породы -
Пара лезвий одной лабриссы.
На прощанье - побольше света!
Стикса хватит на всю Ахайю.
Смерть разбудит в тебе поэта.
Я-то знаю.
Она:
Асфоделевы покрывала,
Тихий шепот волны прибрежной.
Ахерона преграда встала
Между смертью и жизнью прежней.
Не будите больную память,
Не тревожьте покой чудовищ -
Так приятно в забвенье падать
От кошмаров былых побоищ.
Боль ошейником давит горло,
Не спасает вода из Леты...
В каждой тени ищу упорно
Взгляд-убийцу стального цвета.
За него я бы продал душу
Полубога и полузверя.
"Смерти нет" - кто-то шепчет в уши...
Я не верю.