Я ангел. Я поняла это недавно. После тех двух раз, когда я умерла. Оба раза смерть длилось недолго - было очень тепло, спокойно. Наверное, впервые я чувствовала такое безграничное счастье. Но потом я услышала голоса и плач мамы и встал вопрос – хочу ли я вернуться. Странно то, что решение было принять тяжело. Я сказала, да, и открыла глаза. Рядом плакала мама, и толпились доктора. Дважды я подтвердила, что не хочу умирать, и сердце моё после этого больше не останавливалось. Были капельницы, переливание крови, бесконечные уколы, но эти муки ничто по сравнению с муками мыслей о смерти. Я сдерживала слёзы, пыталась поддержать маму, наверное, только тогда я поняла, что моя жизнь для неё всё, и переживает она больше всех. Я единственный ребёнок. Моя смерть означала бы конец также её жизни.
5 дней не могли установить диагноз. Родители платили лучшим докторам со всех больниц города. Никто не понимал, что вызвало такую кровопотерю.
Я оказалась я в больнице очень неожиданно. Такой обиды я давно уже не испытывала. Дело в том, что полгода я жила вдали от дома, и каждый день ждала каникул. Я знала, что дома меня любят и там всё наконец-то будет хорошо. Я успокаивала себя этим и считала дни. И вот наступили каникулы, папа ночью встретил меня в аэропорту, на следующий день, после полудня, меня начало рвать: сначала просто едой, а потом чистой алой кровью. Больше литра крови я тогда потеряла. Приехала Скорая, чего-то вкололи, увезли.
Почему это случилось? Доктора на 6-ой день пребывания в больнице зацепились за крохотную зарубцеванную стрессовую язву. Почему-то её нашли с 4-го раза ФГС. До этого не видели. Настолько говорят маленькая она. Даже они сами слабо верили в то, что это и было причиной, если не сказать, что вообще не верили. Так я и осталась загадкой для медицины. Конечно, стресса с сессией было много, но у людей бывает намного больше и ничего. Но стресс, значит стресс, ладно. После переливания крови восстановился гемоглобин. Я начала ходить, меня навещали друзья. Потом меня выписали.
Доктора не могли объяснить, хотя причина была очевидна. Только, чтоб признать её, нужно было признать существование тёмных и светлых сил. Нужно было признать, что одна из моих знакомых, почти подруг - ведьма! На мне была порча. Порча на смерть и я видела это во сне. Теперь я знаю абсолютно точно. Я знаю, кто хотел меня убить. Наверное, зря я тогда с ней поругалась, хотя закончилось всё хорошо, и я обрела силу. Я просила защиту у того, в кого сама только недавно не верила, и Он дал мне её. Подтверждением того, что я не зря обвиняла ведьму, стало её письмо. Примерный текст был такой: «Я заболела и не еду на море. Не сиди теперь и не делай вид, что ты здесь как-то не причём». Так я столкнулась перед другим миром и чтобы защитить себя и свою семью, я стала ангелом.
Раньше я отрицала все религии, не верила в Бога. Точнее не хотела верить, не хотела признавать существование каких-либо сил. Я всегда знала про свою связь с ними, но не хотела, не могла её признать! Я видела призрака мертвеца, меня преследовали какие-то голоса. Я объясняла это алкоголем, больной фантазией – чем угодно, но я не могла признать существование других миров. Время пришло, и я не жалею, потому что жизнь со знанием того, что у меня есть сила и защита высших сил лучше жизни, в которой чувствуешь себя ничтожеством. Я перестала бояться темноты и перестала бояться засыпать. Меня больше не мучают страхи и кошмары. Сны не давали мне покоя целый год, теперь сон для меня это отдых. Она победила в первый раз, потому что я была слаба, а теперь я готова. Её зло уже вернулось к ней, она страдала и знала, что это возвращение её проклятья. Сейчас я готовлюсь к очередному удару, не думаю что она сможет перебороть мою нынешнюю защиту.
Эту девушку я знаю уже около 5 лет. Мы учились в одном классе в школе, а потом поступили в один колледж в Оксфорде. Я учу право, а она графический дизайн. Она красива и талантлива. У неё огромные глаза, и это поражает и привлекает. Не знаю почему одноклассники над этим смеялись, ведь это её главное достоинство. Когда она покрасила волосы в чёрный цвет, её стали называть сатанисткой и рисовали комиксы, в которых она убивала и ела кошек. Мне нравилось её отношение к школе, она говорила то, что думала, срывала уроки, которые не любила, потом не ходила на них, а учителя и рады были, ставили ей хорошие оценки, даже если её полгода на уроках не было. Я так не умела, хотя в школу тоже ходила не часто. Её прямота и умение выкрутится из любой ситуации, всегда меня поражали. Нас объединяла любовь к рок музыке и страсть к неформальным культурам. Мы даже начинали играть в одной группе, но каверами нескольких песен оно закончилось. Лет с 15 я начала панковать. В двух словах мне было по барабану чужое мнение, я одевалась как клоун, и много пила с такими же клоунами. Слушала панк рок и ненавидела общество.. Таких называют покемонами, а я считаю, что это здорово – быть малолетним панком. Хорошее детство. Точнее переходный возраст - подростковый максимализм в сочетании с панкроком. Я скучала позже по этому времени – когда я могла идти по улице и петь, орать, если хотела, прыгала на прохожих, делала всё, что приходило мне в голову. Больше я не могу себе этого позволить. Да и чувства уже не такие сильные. Если и есть, то все внутри. А у Алёны это время проходило по-другому . Она очень за собой всегда следила, старалась хорошо выглядеть, но считала, что все её ненавидят. Это не было правдой, она эта сама потом уже внушала людям. Создавалась впечатление, что она заставляла себя ненавидеть. Простой пример: во время урока она звонила всем на мобильные телефоны, и учителя орали за то, что они не выключены. Когда с ней ругались после этого, она говорила, что это была шутка, а они обзываются, потому что её ненавидят. Она говорила: «вы просто меня ненавидите» всегда. На меня это не действовало потому что мне было пофигу. Я уважала её за оригинальность и спрашивала иногда совета. Я считала, что она больная на голову, такая же ненормальная, как я. Только ненормальность проявляется по-другому. Я помню, что мы ругались, но никогда серьёзно. Она всегда помнила всё о чём мы ругались, даже ерунду, совсем тупые причины. У нас всегда разные круги общения, но как-то всё равно мы были близки.
Панкование моё закончилось, когда я первый раз по-настоящему влюбилась. Типично.
Я не опопсела, но любовь меня довольно сильно изменила. В лучшую сторону. Любовь была взаимной, достаточно долгой. Больше года! Может мы бы и не расстались, если бы я не переехала в Англию. В Алёну были влюблены многие парни, самые крутые парни. Но почему-то ей никогда не везло. Как-то просто не везло.
В общем мы закончили школу и поехали в Англию учится. Благо у родителей есть средства. Ни меня, ни её никогда не баловали деньгами, что и правильно – когда деньги оказались в фунтах, их почти не стало. Наступили трудные времена и ближе к концу каждого месяца – голодание. Мы с ней, как бы, соотечественники, ещё оказались и соседи, так что продолжали общаться, и когда было надо, помогали друг другу. Она нашла себе парня – симпатичного англичанина, который безумно её любил и слушался. Не думаю, что она его любила, хотя в чужую душу не залезешь. К счастью. Мне в этом плане перестало везти. Я нравилась нескольким ребятам, но оставалась с ними просто друзьями. Не хотела с ними ничего другого. Нравился мне только один, но как положено в жизни, я ему нет. Я добилась немногого – он стал моим любовником. Бесконечные попытки влюбить его в себя оказались напрасными – он просто спал со мной. «Любовь – это счастье, даже если она не разделённая», говорил один поэт. Дурак, этот поэт. Наверное, никогда по-настоящему не любил. Мне не жилось спокойно, каждую ночь я просыпалась в слезах от кошмаров, я сильно скучала по дому и боялась темноты. Страх, переходящий в фобию, не давал мне чувствовать себя спокойно с вечера до утра. И утра я не ждала – дни не приносили радости. Я видела, что и Алена не счастлива. Она какая-та злая становилась, я это чувствовала. Она смеялась над инвалидами им в лицо, она передразнивала их недостатки и могла крикнуть: «Сдохни!» Тоже она кричала иногда и нормальным людям. Я всегда хотела её сама для себя оправдать. Но зло так и пёрло из неё.
Она давно ещё рассказывала, что у неё подруга ведьма и она хочет этому научиться. Я сама видела, её шрам на ноге – «Плачь, Яна». Нашей общей подруге, Яне, она хотела отомстить. И Яна тогда сильно заболела, её бросил парень и перестали присылать деньги родители. Она жила у меня и я её, как говорится, выходила. Это я считала совпадением, а шрам просто приступом шизофрении. Теперь знаю, что это не просто совпадение. Лена рассказывала, что по ночам к ней приходит злой призрак её дедушки, что он так ей мстит за то, что она смеялась на его похоронах. Я лишь советовала завязать с травой, хотя в глубине души всё же верила в это.
Перед отъездом нам случилось поругаться. Я устраивала вечеринку в честь последнего экзамена своего друга и всех пригласила. После пьянки у меня дома мы поехали в клуб на готическую ночь – ежемесячную вечеринку в Оксфорде. На эту вечеринку с нами пошёл и её парень, а с ней все уходя забыли попрощаться. И я тоже. Она посчитала, что мы сбежали, она не хотела идти и хотела, чтоб парень остался с ней. Но он пошёл с нами, а я была слишком пьяная, чтобы понять, что не надо бы этого. В итоге она чувствовала себя брошенной, кинулась нас искать и по дороге на неё нападали негры, от которых она убежала. Правда это или просто её фантазия, я не знаю. Дело было сделано, мы поругались, с парнем она рассталась. Она не могла нас простить. Мы сломали ей жизнь по её словам. Я представляла себя на её месте и понимала, что грустно может быть очень и обидно. Купила ей много цветов, попросила её соседку по комнате поставить их и подписала. Ничего не изменилось. Потом я оставляла в её комнате (комнату, которую она делила с моей подругой) вещи. Больше я её не видела.
Я стала ангелом. Добро должно притягивать добро, а зло – зло. Я смогу жить ангелом. У меня хватит сил.