(некоторые B-sides, наброски, штришки, заметки на полях...думаю пополнять)
***(по-любому первое)
Уж если мудрость древних – спорна,
А жизни смысл – головоломка,
То я люблю кино – порно,
И хочу рок’н’ролл – громко.
Какой по счёту круг? Не выйти...
Тяжёлый рок и жёсткая эротика.
Я был бы ангелов хранитель,
Но хочется порой побыть и чёртиком.
Хотя б с души стянуть бондаж...
Переплывая коридор Ла-Манша,
Я дотянусь до облачного дна,
Пусть и железной тростью страшной.
Строчи, строчун, пока строчится,
Но не тащи в строку строчёж,
Ведь БАН - прескверная вещица.
Оно и в жизни так...Ну, чё ж...
Да, сам басами стёкла поснесу
Отчаянно, душевно и неистово.
Но слушать громко всякую попсу -
Это прямо какое-то свинство.
Бумага – она ж не резиновая.
Словечки в строфы впихиваю,
С ноги забиваю, вклиниваю
До боли, до ссадин, до вывихов
Мыслей…
Хотелось бы, пока кретин
Помои под ноги не выльет,
По жизни безболезненно пройти
Навылет.
Наивно прячась, будто страус,
В нелепых снах, смеясь навзрыд,
С ребячьей дерзостью пытаюсь
Ногтями небеса разрыть.
В который раз ничей…Какого ляда?
Я не устал, просто болен мертвецки.
Сползаются в захламленные склады
Знакомых и дисков коллекции.
Простая. Неглупая. Милая стрижечка.
Под джинсами туфельки-лодочки.
О, как с невинной плоти лижется
Божественный запах селёдочный.
Сняв страх, браваду и одежду,
В пуфик груди сиротливо забьюсь.
Дай впиться в тот кусочек между
Мочкой дырявой и плагом из бус.
Нет страсти искренней и жадной.
Вот я опять почти не замечаю,
Как Вы коситесь плотоядно,
И я не возбуждён по умолчанью.
Подумаешь, швыряло во все тяжкие.
Я притворяюсь всё ещё живым.
Пренебрежительно выкручивая ляжки,
Я до сих пор зову тебя на “Вы”.
Я – игривый кошмар, я – кривая дорожка,
Я – ступень вверх и вниз, я – твоя благодать…
Но не вздумай, слышишь, даже понарошку,
Крошка,
На меня каблуком наступать.
(ну, разве что ткнуть)
Входя в безумье, как в вагину,
В депрессии, жёсткой и патовой,
Ты не птаха. Руки раскинув,
Ты больше похож на распятого.
У времени-то зубы цепки.
Кроят мгновенья, как “алмаз”.
Издёрганным соском в прищепке,
Я в расписании увяз.
Надежд несмелых подмалёвок
Скоблит житейский мастихин.
Приговорённый просит слово:
“Не режьте хаер и стихи.”
Шаг был поспешным и огромным
В неон из сумрака пещер.
Я ж не могу
Озлобленно-тупым и нагло-вероломным
Духовный компенсировать ущерб.
Кого водить собрался за нос?
И стало как-то прям не по себе –
Вчера, упоминая мой диагноз,
Звонили мне из недр ФСБ.
Тонов порою не хватает чёрных…
Порою от безделья жажду боли.
Меня все упрекают – “Ты затворник”
Я добавляю снисходительно – “В подполье”
"А Вы входили как-то в транс?" -
Спросили озабоченно и страстно.
"Нет-нет, но чувствую желанье ясно, -
Тут я, конечно, всех потряс -
Войти в смазливенького транса..."
Что, Боже, на кресте скрывалось? -
Шепчу, за шиворот повиснув.
В агрессии прячется слабость.
В смирении кроется вызов?
Прижечь бы свой язык бесстыжий
Клеймом светоточащим солнца…
Вот после нескольких четверостиший
Ко мне нагрянула бессонница.
На будущее вывел слоган.
Не для рекламы розово-массовой –
“Я просто хочу быть Богом”
Блин, всего-то-навсего.
***(по-любому последнее)
На “бис” иссиня-чёрный “блюз”
Я сдюжу, замочу, пока тверёзый.
Я непременно разобьюсь.
Но, чур, о звёзды.