Написала с утра:
«Приезжай, я соскучилась, жду!»
и внезапно обмякли пальцы, писавшие это,
сколько правды в словах –
на ее, на мою ли беду,
или просто от скуки я спохватилась за лето.
Вижу шлейф впереди,
рыжий август готовит нору,
а она носит юбку-клеш и стучит каблуками,
если август уйдет,
я от грусти слезливой умру,
а она будет жить и мир обогреет руками.
А она закричит:
«Ну, и пусть он уходит! И пусть!»
и не станет грустить, худеть от разлуки с июлем,
как она хороша!
ей к лицу улыбка и грусть,
а меня убивает, вновь, неслучайною пулей.
Может я, чтоб спастись,
и принять одинокий сентябрь,
к ней иду как раба, зову, и особенно утром
мне так хочется жить
вопреки сентябрю хотя б!
чтоб почувствовать хоть чуть-чуть
себя в чем-нибудь мудрой.
Написала с утра,
но до вечера славную ждать,
может мне повезет – дождусь как-нибудь я опять,
и спасет меня вновь,
подберется ко мне как лиса,
та, что силы дает и мне позволяет писать.