Приглушен свет, лишь свечи догорают
У алтаря, и тысячи людей
Поют, поют, Иисуса восхваляя,
Как если б перед ними он сидел.
Они поют, с улыбкой ли, серьезно,
Беззвучно, или блея на весь зал.
В глазах иных из них я вижу слезы,
А у других закрытые глаза.
Коленопреклоненно, или сидя,
Свои сомненья спрятав в капюшон,
Не видя за куплетами своими,
Что их Иисус давно уже ушел.
Казалось, вот он был еще со всеми,
И хлеб ломал, и речи говорил,
Но он ушел, как только вышло время,
И за собой калитку затворил.
То не Иисус в иконах рукотворных.
Твоя душа, должно быть, так пуста,
Чтобы увидеть на стене церковной
Тобою же распятого Христа.
Молитвы проговаривая четко,
Идешь к нему – и снова в тупике.
И ставишь крест на дне своей же лодки,
Чтобы пометить место на реке.
Иисус ушел, за ним сомкнулись травы,
И начала тропинка зарастать.
Какое ты теперь имеешь право
О нем вообще сегодня вспоминать?
Ушел Иисус дорогою небесной,
Не оглянулся, сгинул в синеве.
Но про него, пожалуй, все известно…
А что тебе известно о себе?