На чёрной паперти любви колокола да коромысла.
Да две старухи, да старик. Да разорвали акварель.
Произносите по слогам ваш монолог, лишённый смысла.
В его песчаном сюртуке живёт охрипшая свирель.
Откройте настежь вашу боль, возьмите «до», держите крепче,
Дышите хриплою мечтой; всё хорошо, раз рядом я…
Качая глиняным лицом, полузабывшаяся, шепчет,
Невесть откуда подойдя, позавчерашняя моя.
Уже в песчаном сюртуке гнездятся влажные пустоты,
Не пожелавшие уйти, шаги по кругу босиком.
Иссякли к чёрту голоса; отдавши мёд, чернеют соты.
Она живёт позавчера. Её гортань– костлявый ком.
Мы научаемся в любви не помнить ни себя, ни смерти.
Вам не соперница она, полузабытая в зиме.
«Я к вам пишу, чего же бо…» – в нераспечатанном конверте
Обратным ходом уплывёт. Моя судьба не в том письме.
Вопрос предвижу. Не вопрос – вы сами знаете, вы сами…
Свирель продолжит монолог, пускай вальсируют старик
Да двое высохших старух…
«На прежнем месте, под часами».
Лишённый смысла, всё равно – я понимаю ваш язык.
На расстоянии руки пойдём по воздуху цветному.
Пустой сюртук оставим здесь, на вековом его посту.
Произносите по слогам,
На небесах, но по-земному…
Вы не отнимете руки.
Но не наденете фату.