Пел соловей,
И бедняк забывал о своей горькой участи.
Пел соловей,
И богач становился щедрее святых.
Пел соловей,
И больной поправлялся и болью не мучился.
Пел соловей,
И поэт сочинял замечательный стих.
Всё у китайца по делу, по чести, по правилу,
Утром ли вечером – в жизни царит ритуал.
Рис приготовлен и маслом лампада заправлена,
И запечатан драконами винный подвал.
Пишется книга, плывёт по реке путешественник
Сокол летит, охраняет границы стена.
Всё соразмерно, не спешно, спокойно, божественно.
Не удивительно, ибо такая страна.
И далеко от дворцов за зелёной дубравою,
Птица поёт, возвещая закат и рассвет.
Серая птица - слывя и надеждой и славою
Целого царства, поскольку подобных ей нет.
Пел соловей,
И тоска отступала, бледнело отчаянье.
Пел соловей,
И слеза высыхала на детском челе.
Пел соловей,
И преступник всем сердцем стремился к раскаянью.
Пел соловей,
И летела весна по, вот только что, снежной, земле…
Только однажды, за морем, руками умелыми
Первому в пару, был создан другой соловей.
Птица была безупречно и празднично сделана,
И временами казалась живого, как будто, живей.
Занявши место в покоях и снах императорских,
Чудом является, волей стоустой молвы.
И не беда, что способностей импровизаторских
В ней нет как нет, и глаза, безусловно, мертвы…
Тонкие спицы – не верны, колёса – истончены,
Ржавчина стёрла металл благородный в труху,
То, что казалось во вечные веки не кончится,
В прах превратилось, в алмазную пыль, в чепуху…
Нет соловья,
И былыми сомненьями сердце отравлено.
Нет соловья,
И усталость не знает преград и границ,
Нет соловья,
И в пустую породу руда переплавлена,
Нет соловья,
И его не заменят старания тысячи птиц.
Все отошли – отвернулись, застыли в молчании,
Воины, равные, дети, подруги, рабы…
Столь тяжело и страшно, то, последнее знание,
В коем узрится - узнается прихоть судьбы…
Жизнь пролетела, как миг соловьиного пения,
Смерть в ожиданье не долгом стоит у дверей.
«Серая птичка – верни мне любовь и прощение,
Где ты, прошу, поспеши - возвращайся скорей…»
И, вдохновенно, в сиреневых сумерках вечера
Трель соловьиная вновь зазвучала в ответ,
Звуки, рождённые чистой слезой человеческой,
Высшей оплаты под небом, воистину нет.
Пел соловей,
И молчала толпа, задержавши дыхание.
Пел соловей,
И божественной сакурой, мнился терновник простой.
Пел соловей,
Из сердец изымая тоску и страдание…
Пел соловей
И вставала над миром луна и фонарик горел золотой…