И грянул пир!
Невидимый оркестр вспенил лепестки цветущих вишен, сумасшедшей прелести вино заискрилось в высоких хрустальных фужерах, почерневшие доски дубового стола заскрипели под тяжестью лебедей и павлинов, устриц и кокосов, винограда и ананасов — да стоит ли перечислять все, что можно увидеть на столе у силы, тем более
— нечистой? Один только перечень сыров, да не наименований сортов, а стран-производителей. Этого продукта, занял бы больше времени, чем потребовалось гостям и хозяину, дабы подойти к столу, за которым уже восседал Воланд. Азазелло широко осклабился за его спиной, Гелла хлопотала, поудобнее устраивая на деревянной скамеечке больную ногу Повелителя Тьмы, — Любезнейшая госпожа Маргарита Николаевна! — сусальным петушком пропел Коровьев. Все встали, взяли бокалы. Маргарита, возбужденно дыша, как бы случайно, мимоходом, прижалась к плечу Мастера. — Э-ус... от имени и по поручению кхс.. .— Коровьев поперхнулся и отпил глоток вина. Волаид шевельнул бровью удивленно. Раздался звон бьющегося хрусталя и гомерический хохот Бегемота, показывающего пальцем на прислоненный к стулу фагот, возникший на том месте, где только что стоял г-н Коровьев.
— Позвольте Бегемоту, Мессир? —изогнулась над столом лебединой шеей Гелла. Воланд кивнул, с некоторым еще раздражением и Гелла слегка укоротив шею, свысока оглядела стол и плавно наклонила голову: — Просим вас, Беге мот...
— Самая прекрасная обезьяна, — сказал Гераклит, — безобразна по сравнению с родом людей. Самая прекрасная женщина — это говорю я, Бегемот! — не подлежит и сравнению с Вами, виновницей нашего сегодняшнего торжества! Виват абсолютной Красоте Вечной Юности! Виват!! Виват!!! Гости заулыбались, Маргарита Николаевна порозовела от смущения, Мастер поклонился и поднес к губам вино, но из-под стола раздалось, словно кто-то скреб ногтем по фаготу:
— Виват Непреходящему Абсолюту... Виват вовремя умершему, дабы открыть дорогу беспредельному росту своего внутреннего «эго» — будь то красота души, или тела!
Воланд хмыкнул. За столом появился Коровьев. Все вышили.
— Благодарю, я так рада...— Маргарита запнулась и беспомощно повернулась к Мастеру, повела рукой неопределенно — и он пришел на помощь:
— Господа наши, дорогие гости, благодарим вас за этот неожиданный праздник, который, будь он даже традиционным, вряд ли доставил бы нам с Маргаритой меньшее, большее ли — наслаждение...— Мастер понимал, что говорит что-то не то, что звучит его спич вроде как «дорогие хозяева, а не надоели ли вам гости?» — но... И тут Бегемот, сглаживая возникшую шероховатость, заорал:
«Мессир! Какова идея — традиционное девятнадцатилетние Маргариты Николаевны!?» — однако никто даже не улыбнулся.
*
http://www.stihi.ru/2006/09/11-585