Город

Там на скале веселый царь
Взмахнул зловоннее кадило.
А.Блок


Прямые линии, пролеты и литье
Мосты и статуи, фасады и проспекты
Живое серебро меж губ моих текло
Когда я воздух твой вдыхал классически надменный.

И кровь моя была как губка в этот час,
Вбирая каждый вдох до капельки жемчужной.
Не помню, право, выдыхал ли я
Когда ослепший и глухой по Петербургу

Я шел… я плыл… летел? Скорее сквозь меня
Сам горд протекал замерзшею Невою
Ломился, как матрос кронштадский Железняк
Сквозь тлен и пустоту, что я привез с собою.

И понял я тогда, что времени – шабаш
Что это место вне объятий циферблатов
И воздух здесь такой, как триста лет назад
Когда веселый царь, со лба откинув пряди

Застыл, вперяя взор в болота, кочки, пни
А видел строки из Горация, Евклида
Мосты, дворцы, себя на медном скакуне
Восторгом и тоской объят необъяснимой.

И болью от тоски, такой, что в этот миг
Полцарства сонного свои глаза продрало…
С надежных стапелей – костей людских
Сошел гранитный брат Летучего Голландца.

И минули века, но кровью жив гранит
Безумец царственный свой град не забывает.
И в воздухе тоска по-прежнему кадит
И этот фимиам хоть часть души спасает.